Какого хрена???

— Эйка, — произнёс я, — Ты помнишь, что вчера было? После того, как мы выпили в том русско-японском ресторанчике.

— Э-э-э… — задумалась девушка. На её лице отразился сложнейший мыслительный процесс. Мне даже показалось, что я слышу тиканье часиков, — Нет, не помню… Вообще, как отрезало. Помню, что пили и ели суши… а потом всё.

— Очень жаль, — помрачнел я, — Потому что я тоже не помню при каких обстоятельствах мы с тобой оказались голые. Под одеялом. Вдвоём. В твоей постели.

— Ой… — на лице Эйки появилось растерянное выражение. Кажется, до неё только сейчас дошла вся пикантность ситуации. Ей всё ещё требовалось время, чтобы проснуться.

Тем не менее отреагировала она в привычной для себя манере.

— Вот умора! — она рухнула на спину на кровать. Одеяло немного сместилось, продемонстрировав мне точёную ножку по самое бедро, — Какие же мы с тобой лопухи! Нет… я бы даже сказала лошары!

— Тебе может быть и умора, — мрачно произнёс я, — А вот мне твои родители дадут по шее. А потом догонят и ещё раз дадут. С применением всех самурайских и богатырских техник расчленения.

— Ой… Прости, прости… — повинилась Эйка.

— Вот и я о том же… У тебя ведь мужчин раньше не было?

— Нет, — смущённая Эйка помотала головой, — Так, я поняла, куда ты клонишь… Отвернись!

Я без лишних слов отвернулся к стене. Пусть девушка проведёт самоосмотр, мешать ей в таком деликатном деле не буду.

— Будешь подглядывать — поколочу! — завила Эйка, шурша одеялом. Она накрыла им меня с головой. Видимо, для того, чтобы уж точно не подглядел.

— Да больно надо! — огрызнулся я, — Давай быстрее, а то сейчас прибегут на шум.

— Ага… Кстати, твоя попа — просто огонь!

— Не отвлекайся.

Честно говоря, ситуация вырисовывалась паршивая. Если я по пьяни лишил Эйку девственности — это ж капец! Если правда всплывет, то на меня ополчатся ещё целых два влиятельных клана. Мало мне Зинцеров — придется враждовать с Акане и Красновыми…

Толпы злых японцев, русских и арсамонцев, охотящихся за мной… Врагу такого не пожелаешь. Вряд ли они начнут драться друг с другом за право первыми дать мне по шеям.

— Вадик, расслабься! Я по-прежнему девственница! — донеслось из-за спины, — Можешь поворачиваться.

У меня с души рухнул камень. Правда, червячок сомнения по прежнему подъедал мне душу. Честно, как такое вообще возможно? Мы же ведь…

Я скинул одеяло и обернулся. Эйка успела одеться и возилась с Амико, разглядывая её повреждённый окуляр. Ох уж эта красноволоска… как можно так беспечно относиться к произошедшему? Обычно женщины очень трепетно относятся к лишению девственности. Даже просто к гипотетической вероятности. А Эйке вообще по барабану.

Хотя, возможно, дело в её юном возрасте. И особенностях характера. Эх, молодёжь…

Я ещё раз заглянул под одеяло и осмотрел простыню. Крови нигде не вижу… может быть у нас и правда ничего и не было? Просто полежали вместе голые пьяные в обнимку… Блин, кто в это поверит? Даже я не верю!

Или мы настолько устали, что сил хватило только на то, чтобы раздеться и улечься? А всё самое интересное просто не получилось.

— То есть, — произнёс я, натягивая трусы, а следом за ними джинсы, — Мы вчера напились в сосиску…

— Ага! — Эйка оторвалась от Амико и кивнула с неугасающим оптимизмом на лице. Мой полуголый вид её нисколько не смущал. Наоборот, смотрела с большим интересом.

— Потом каким-то непонятным образом пробрались в твой родной дом мимо охраны…

— Скорей всего через систему потайных ходов, — сказала красноволоска, — Ею пронизан весь дом. Предки построили на случай вражеского вторжения. Чтобы можно было сбежать. Я всё изучила давно как свои пять пальцев!

— Хорошо, допустим. Напились, пробрались в дом. Разделись.

— Ага…

— Легли в постель и тихо-мирно, культурно, без разврата проспали до утра. Чисто на романтике и обнимашках. Так?

Вот что значит благородное аристократическое воспитание! Тут уж даже безбашенная Эйка слегка покраснела.

— Ну… получается так, — она с независимым пожала плечами, всеми силами стараясь показать, что ей всё равно. Она же крутая Эйка, сильная и волевая, — Давай представим, что ничего не было. Окей?

— Окей…

Моё внимание привлекла фотография на прикроватной тумбочке у Эйки. На ней были запечатлены два человека — крепкий широкоплечий мужик славянской внешности и маленькая хрупкая японка в очках и в белом халате научного сотрудника. Они обнимались и счастливо улыбались в камеру.