Шрифт:
По утрам глядеть Вам в глазки и пылиночки сдувать,
А по вечерам я сказки мог бы на ночь рассказать.
Ксения поднимается с постели, откидывает одеяло, поглядывает на Ивана, пытаясь дать понять, что не мешало бы деликатно отвернуться, поскольку она перед ним оказывается в неглиже: в панталончиках и прочем нижнем белье того времени, но тот просто жадно таращится на неё глазами. Тогда она, махнув на чудака рукой, встаёт и начинает умываться из принесённого Глафирой деревянного ведра и приговаривает:
У меня табун таких целователей блажных,
Мастеров болтать мне сказки про любовь до гроба их.
Иван:
Умоляю: я б хотел…
Ксения (перебивает): Вот опять своё запел,
Только мне какое дело, что с утра ты захотел?
А про то, что б я хотела, хоть бы звук издать сумел!
Иван:
Я хочу…(осекается) То есть, желаю… Ну, не знаю, как сказать…
Что сама ты пожелаешь, непременно исполнять!
Ксения (начинает расчёсывать свою пышную косу):
Коли слух не изменяет, наблюдаю я прогресс.
Ну, тогда я пожелаю, чтоб немедля ты исчез!
Иван:
То – единственная просьба, что исполнить выше сил.
Не уйду отсель до гроба. Ты другое попроси.
Ксения:
Вот пристал, как банный лист, переросток-гимназист!
Впрочем, если глубже глянешь, в гимназисты ты не тянешь.
Так – три класса приходской. Ухажёр ты никакой,
Никудышный кавалер. Обходительных манер
Ты отроду не видал, будто из лесу сбежал.
Потому без политесу говорю: иди ты к бесу!
Да свой кустик забери (бросает Ивану его букет), ну, и сопельки утри.
Иван (упёрся, как баран):
Хоть отвергла ты букет, только я отвечу: нет!
Пусть корнями изойду, но отсюда не уйду!
Ксения (в гневе):
Знаешь, ранний голубок, ты совсем меня допёк!
Эй, охрана! Вот дела – я на кой вас наняла?
Чтоб вы дрыхли по утрам? Ну, а в дом без спроса к нам
Приходил бы кто попало? Уберите-ка нахала!
Под эти слова в спальню заходят два дюжих, но заспанных охранника – бородатые, в картузах и в жилетках поверх длинных рубах-косовороток. Они хватают Ивана, утаскивают из спальни и вышвыривают с крыльца.
Едва поднявшись на ноги, Иван наталкивается на висящее на заборе рекламное объявление следующего содержания: «Помогу приворожить и заставить возлюбить. Фирма – не цыганская. И. И. Шемаханская». На объявлении есть и пафосный портрет самой г-жи Шемаханской.
Действие четвёртое
Голос сказительницы Матрёны:
Свистнув мамину заначку – небольшую денег пачку,
Наш влюблённый голубок, прочитавший сей листок,
Побежал к ней на приём. Нет ума – не дашь в заём.
В это время Иван бегом поднимается по лестнице и подходит к дверям, где висит табличка с надписью: «Магистръ метафизическихъ наукъ Изольда Идальговна Шемаханская. Приёмъ круглосуточно». Иван стучится в дверь, которую вскоре открывает ассистентка Шемаханской и оценивающе смотрит на Ивана:
Что угодно Вам, любезный?
Иван (нетерпеливо):
Мне угодно на приём!
Ассистентка:
Больно вид у Вас болезный. Ну, пожалуйте-ка в дом.
Иван входит в приёмную, ассистентка усаживает его к письменному столу:
Излагайте Вашу просьбу. В чём проблема? В чём беда,
Что, дела свои забросив, к нам Вы прибыли сюда?
Иван:
Мне бы срочно к Шемаханской, мне бы срочно на приём!
Ассистентка:
Вот стакан воды шампанской. Успокойтесь и начнём.
Иван:
Ну, чего меня томите? Мне бы надо к госпоже…
Ассистентка:
Успокойтесь, не спешите. На приёме Вы уже.
Начинаю я вначале – в паре с нею я тружусь,
Госпожа сейчас в астрале, с нею я потом свяжусь.
Иван:
До Австралии до Вашей ехать больно далеко,
Мы ж состаримся с мамашей, я ж помру холостяком!