Пока думала, слышала резкие отказы девушек со всех сторон. Несколько направились к выходу, несмотря на уговоры и даже угрозы своих парней. О, кто-то из красоток не приемлет потенциальную пробежку до уборной.

Я Марка так подвести не могла. Да и не такая уж я цаца, чтоб бояться, что в туалет не бабочками хожу. Принц прожигал стаканы взглядом, решая сложные уравнения по ядерной физике. Впрочем нет, с таким лицом можно обезвреживать бомбы. Как мне кажется.

– Не боись, – толкнула его локтем. – Ну, глотну чутка кислоты. Бывает. Но если так, завещаю похоронить меня в этом шикарном платье, – улыбнулась, хотя весело не было. – Ла-а-а-адно, давай рассуждать. Химия точно нет. Эх, была б малина, пила б её.

Посмотрела на стаканы, надеясь заметить не пойми что. Внешне определить невозможно, по запаху тоже, Марк бы сказал. Но... Должно что-то быть. Погодите…

Я не сразу поняла, что именно. Сбивали крики, отказы и ссоры в других парочках. Как бабки на базаре, блин.

– Барабаны, – я ткнула пальцем в стакан, который Марк обозвал травой с розмарином. – Не знаю, значит ли это что-то, но этот стакан стучит, как волчья статуя на фонтане.

Марк смотрел на меня пару секунд, а потом осторожно улыбнулся.

– Тогда это он. Правильный.

– Ну, – я подняла стакан. – За тебя, мой героический прекрасный принц, – выдохнул и опрокинула содержимое.

По горлу потекла солоноватая, приятно острая жидкость, – похоже на рассол маринованных огурчиков. Да, очень изящное сравнение.

Внезапно, рядом со мной, охнув упала высокая светловолосая девушка. Она тоже выпила. Ещё двое впереди, народ засуетился. Крики поднялись на визг.

Марк предусмотрительно сжал мои плечи, внимательно вглядываясь в лицо.

– Всё норма…, – начало было я и вдруг в глазах промелькнула вспышка.

В ушах оглушительно взвыла волчья стая. Протяжно и тоскливо. Образы, красный туман. Крики. Животные морды, проявляющиеся сквозь человеческие лица. Рычание. Оглушительно громко. А ещё запах свежего мяса.

Я вдруг оказалась не в большом зале во дворце, а в саду перед домом волков. Луна над головой горела красным фонарём, так что Площадь потемнела. Всюду кровь и растерзанные тела.

– Что за…, – я хрипнула. Вертя головой и думая о том, что возможно кто-то из лежащих всё ещё жив, а я не знаю, есть ли здесь что-то похожее на скорую помощь и как её вызвать!

Показалось, что какой-то парень шевельнулся. Рубашки нет, спина разодрана. С него будто кожу сняли.

Бросилась к несчастному. Не знаю, чем бы я помогла, но попытаться надо! Осторожно нажала на плечо, переворачивая набок и меня чуть не вырвало.

Кишки бедолаги были на земле, а из растерзанного горла хлестала кровь.

– Просто не согласился с ним…, – прохрипел он. Не знаю как!

Я нахмурилась, хотела спросить с кем «ним», но невидимая сила подхватила меня и подобно волне потащила внутрь дома.

Двери распахнуты. На ковре оборотни. Много незнакомых, но есть и волки. Ребята... семья... Одни лежали на ковре в тёмных лужах. Другие стояли на коленях, будто молились. Третьи на ногах, но взгляды пустые, словно это не оборотни, а манекены.

– Что здесь происходит?! – узнала в одном из стоящих парня, который помогал носить мебель в комнату-кабинет. – Кто это сделал?!

Он не ответил. Качнулся, как резиновая кукла. Только сейчас я поняла, что мне хватило всего дня, чтобы относиться к ним как к родне.

– Боже, – я бегала от одного к другому. Что делать? Кто такое сотворил? Где Марк?! Он в порядке?!

Может это Гор? Мы проиграли, и началась кровавая резня?

Одно из изувеченных тел на лестнице шевельнулось. В повёрнутом ко мне бледном лице я узнала всегда улыбающегося милашку Макса.

– Мы смотрели на тебя. Нельзя, – он уронил голову и затих.

Хотела рвануть к нему, помочь, но невидимая волна потащила дальше. Прямо к спальне Марка.

На лестнице лежал Владимир. Поворот головы ко мне и пустой взгляд:

– Альфа должен быть один.

Меня начала бить истерика, пытаюсь сопротивляться силе. Нужно помочь им! Раз говорят, значит можно спасти!

Бесполезно! Я отказалась на пороге спальни Марка, а у двери…

– Нет, Лё, – я упала на колени и подставив ладонь, приподняла его голову. – Пожалуйста, только не ты!

Он открыл небесно-голубые глаза.

– Я пытался успокоить. Не слушал, спорил, но самое страшное…

Дверь распахнулась и надо мной возвысилась фигура Марка.

Глаза горят безумием и жестокостью. Из золотистых они стали красными. Ворот и рукава белоснежной рубашки в крови. Она же блестит на губах и подбородке. Будто он не оборотень, а вампир какой-то.