Все нервы в теле резануло протестом. Сейчас, когда родной брат спрашивал разрешения на отношения с девушкой, я вдруг отчётливо осознал, что не сдержусь. Уступить, подавить собственные чувства.

Да, я понял, что тоже чувствую.

Вот только что?

– Если я не переживу обращения, – сам не знаю, почему начал с этого, – можешь делать что угодно. До конца отбора я не хочу делить Алину ещё с кем-то, а там… пусть сама решает, – зубы скрипнули. Старался не показывать раздражения. – С каждым днём здесь ей всё хуже.

– Я не об этом спрашивал, – неожиданно резко отозвался Лё. – Мы оба знаем, что обращение ты переживёшь. Даже я смог. Конечно, с князем это безболезненно, тебе придётся гораздо хуже, но и ты сильнее меня. Если Алина истинная одного из волков стаи – меня. Как альфа должен быть только рад этому, а ты... просто упрямишься. Да ещё и обращаешься с ней жестоко. Я запрещаю, понял?

– Запрещаешь? – уточнил я, медленно пробуя слова на вкус – Ты запрещаешь мне, Лё? Серьёзно? Мне не пять лет, отдаю отчёт словам и действиям, стал альфой в этой семье. Или ты хочешь оспорить?

Брат выпрямился и моргнул. Сам понял, что перегнул. Да мне и не хотелось учить его уму-разуму.

– Ты прав, Алина многим нравится, даже слишком. Я надеялся, что хоть в своём доме могу расслабиться, но раз вам штаны жмут, тогда, прости, но я заявляю о своих правах на неё как альфа-волк. Можешь и остальным передать. Ухаживания с этого дня только через драку со мной.

Губы Ле дрогнули, а черты ожесточились.

– Это ведь просто из-за упрямства? Привык, что самое лучшее тебе. И да, ты – альфа, вожак. Но это другое! Тебе она не нужна. Марк, это неправильно. Просто... эгоистично. Почему ты против моего счастья?

– Потому что возьми себя в руки, – у меня получилось сделать голос спокойным. – В тебе сейчас луна говорит. Пей воду чаще, это помогает. Мне же не надо рассказывать, что будет, если я проиграю отбор? Сам знаешь, что и тебе и Алине будет совсем не до отношений. Я понимаю, что девушка в доме – это очень волнительно и кружит голову, но сейчас точно нет. Поговорим, когда тучи разойдутся.

– Я не против, нет. Я понимаю, отбор важнее, – Лё поднялся и посмотрел на дверь бани. – Но если она не твоя истинная, то не ограничивай наше общение, ну и нечего ей спать у тебя. Если мы будем с ней вместе, то это лишне.

– Чтобы её вытащили из комнаты через окно? Нет. Я отвечаю за неё. Ещё раз, хочешь убедить меня, что сам справишься, выходи во двор. До тех пор Алина остаётся здесь, под моей защитой. Что до истинности… – тут голос подвёл. – Я тоже кое-что чувствую. Ответственность, как минимум. А ещё… – оборвал себя. – То, что тебя накрыло, может быть связано с этим. Женщина альфы нравится стае априори. Вспомни сколько отец из-за мамы на двор старших вытаскивал. Тебя тоже освежить?

Глаза Лё потемнели.

– Если бы мы оба не знали исход битвы, я б непременно попробовал. И это не восхищение самкой. Другое! – он поджал губы. – Ты ведь не уступишь её даже после отбора, я прав?

– Да.

Ответил раньше, чем подумал, и сам испугался.

Что я несу?

Почему я это сказал?

Лицемерно обвинять Лё в несдержанности, когда сам думаю про Алину слишком много. Молодые оборотни в нашем доме проявляют к ней большой интерес. Может, конечно, они просто воспринимают её моей парой и играют роль… Ну нет. Один Макс чего стоит. Его чувства впереди него бегут. Значит, и правда… истинная?

Многовато вопросов в голове, но чутьё было довольно. Несмотря на холодок морали, я чувствовал, что сказал правильно. Сейчас Лё и не нравится моё упрямство, но я защищаю и брата и всех остальных.

– Она здесь благодаря мне, – он опустил подбородок. – Я уговорил её. Убедил тебя, а ты даже собирался бросить в той яме. И ещё, – он усмехнулся, но получился оскал. – Она сама предлагала нам быть парой. Ещё в машине, помнишь? И только меня она впустила после того, как ты показал, что её мнение не ценнее вещи. Алине со мной будет лучше.

– Лё, я не хочу ругаться. Если она захочет быть с тобой, это будет её решение. Ты обвиняешь меня в том, что я не считаюсь с её мнением, но при этом вытягиваешь в разговор, где мы делим её будто кусок мяса. Возьми себя в руки и попей воды в конце концов.

– Я бы так не делал, если б ты не прятал Алину от всех. Глянь на себя. Мы просто говорим: «привет», а у тебя шерсть на загривке дыбом встаёт. Почему мне нельзя с ней общаться? Это скорее тюрьма, где единственный центр мира – ты.

– Потому что она здесь второй день, – Проклятье, он с ума сошёл или реально не понимает?! – Она в бане, и если ты намерен войти туда сейчас, будь готов к драке. Она напугана, ведь на этом грёбаном отборе её чуть не изнасиловали. А ещё, потому что со мной она чувствует себя в безопасности, – я опустил подбородок и добавил, угрожающе. – Посади на цепь свой эгоизм и начни думать головой. Не провоцируй меня ставить тебя на место. Ты мой брат, но правила есть правила.