— Я же спрашивала у тебя! — резко разворачиваюсь и ору на него. — Спрашивала, трахаешь ты ее или нет! Почему нельзя было просто ответить на гребаный вопрос?!

— Зачем ты вмешалась в наш разговор? — смотрит укоризненно, а я горько хмыкаю.

— Потому что ты сидел там со стояком, а эта змеюка вышла на охоту, — рублю как есть.

Пусть что хочет говорит, дубина слепая. Я не дура. И вижу, что эта телка его глазами жрет. Она едва не лопнула, когда увидела нас вместе. Да что там, она едва не лопнула еще когда он меня привез. И вечно взглядом провожает таким, словно хочет, чтоб я упала и свернула шею.

— Ты дурочка, — вздыхает Матвей. — Пойдем домой.

А я стою как вкопанная. И сверлю его злым взглядом.

— Почему ты не орешь на меня? Я веду себя неразумно!

Он хмыкнул.

— Вот видишь, ты и сама все понимаешь, зачем мне напрягаться лишний раз.

Делает шаг ко мне, поднимает лицо за подбородок в аккуратном и нежном жесте, внимательно всматривается в пылающую щеку. Эта стерва не пожалела сил, ввалила так ввалила. Матвей нахмурился, провел аккуратно пальцем по щеке, и выпустил мое лицо.

— Пойдем, холод нужно приложить, чтобы синяка не было.

Дорогу до дома преимущественно молчали. Я психовала, хотя и злорадствовала одновременно. Я добилась своего. Он идет домой со мной, а не сидит там с ней. И он выбрал меня между мной и ей. Это… окрыляет.

Заходим на кухню, он достает из морозилки кусок мяса и протягивает мне.

— Издеваешься?

— Как новенькая будешь.

Скептично хмурюсь и прикладываю ледяное мясо к коже. Неприятно покалывает и жжет от соприкосновения с морозом.

— Откуда такая осведомленность о том, как скрывать синяки? — спрашиваю у него с легкой долей любопытства.

— Приходилось в жизни всякое, — отвечает пространственно, в тему не углубляясь.

Ладно. Не время и не место. Придет время, расскажет больше, пока давить не буду.

Больше он ничего мне не сказал. Посидели еще немного на кухне и он отправил меня спать. И я послушно ушла к себе, но уснуть не могла еще долго. Уже оказавшись у себя, я осознала все события вечера. И главное из них — наш с Матвеем поцелуй. Для меня поцелуй определяет все. И этот поцелуй был однозначно определяющим. Такой порочный, сладкий и запоминающийся. Стоило мне закрыть глаза, и я возвращалась в него. Снова и снова.

Вот что за человек этот Солов? Нельзя так умопомрачительно хорошо целоваться с тем, к кому ничего не испытываешь. Не верю. Целовалась я без чувств. Не то. Совсем не то. Сколь бы искусным твой партнер ни был. Здесь же… Ох, я не усну сегодня, если буду продолжать возвращаться мысленно на его коленки. От перевозбуждения взвою.

Не помню, как уснула, но мне снились сладкие сны.

Проснулась рано. Даже раньше, чем начал драть глотку этот чертов петух. Выбралась из постели, подошла к окну, выглянула. День обещал быть прекрасным. Светило яркое солнышко и на небе не было ни облачка.

Я подошла к своему косметическому столику, присела на стул и посмотрела в свое отражение. Припухлости почти не осталось, и синяк не собрался, лишь маленькое красное пятнышко, которое легко скрыл тональный крем. Накрасилась, оделась и вышла на улицу.

Думала, все еще спят, но не тут-то было. Первыми, кого вижу, это Марина и Матвей, о чем-то разговаривающие около его пикапа. Мой взгляд тут же холодеет. Какого черта? Пока я спала, я отстала от гонки.

Маргарита

Не успеваю я сделать и шагу вперед, как ко мне подходит Фил.

— Привет, — улыбается, отвлекая меня от лицезрения пары у пикапа. — Как дела?

Перевожу на него несколько раздраженный взгляд. Все таки эта курва его сестра.

— Бывало и лучше, — улыбаюсь ехидно.

— Прости за Марину, она вчера махнула лишку, — простодушно улыбается парень. — Она вообще добрая, не знаю, что на нее нашло.

— Ревность никого не красит, — ляпаю, выглядывая поверх его плеча, бросив еще один раздраженный взгляд в сторону пикапа.

— Да уж, это заметно, — соглашается, пронзительно глядя на меня.

Поднимаю пронзительный взгляд на него в ответ.

— Чего хотел, Фил?

— Хотел предложить тебе на озеро сгонять, — улыбается, заслоняя собой пикап и то, что там происходит.

— Я не в настроении сегодня, прости, — отвечаю как есть.

Я не уеду отсюда на озеро, оставляя эту гадюку с Матвеем.

— Слушай, — даю заднюю вдруг, посмотрев на парня, — но мы можем потусить тут. Давай?

Он удивляется, но кивает согласно с охотой. А до меня дошло, что я идиотка. И если я хотела узнать, было ли что-то у Матвея и гадюки, передо мной идеальный кандидат, чтоб выяснить эту информацию. Нужно только подойти по умному.