Сюда.

Летти отворила перед ней дверь, отступила на шаг и насмешливо поклонилась. Маска у нее на лице стала жидкой и потекла по щекам липкой противной массой. Летти запустила палец в пустую глазницу. Из покрытых шрамами кратеров выползли крылатые, похожие на ос, насекомые и, шипя, устремились в лицо Вэл.

Отмахнувшись от них, она заглянула в комнату.

На кровати лежал выпотрошенный, окровавленный мужчина, словно предназначенный самой судьбой для витрины мясной лавки. Между ног у него торчал нож.

— Иди сядь на него, — проворковала Летти. — Ты ведь этого хотела? Садись!

Вэл приказала себе проснуться, но волевое усилие возымело мало действия на «я» изо сна, которое стояло над ножом-фаллосом и готовилось на него сесть.

— Садись! — повторила Летти.

— С-с-с-садис-с-сь, — шипели насекомые, вылетая из пустых глазниц.

Приподняв одежду, Вэл раздвинула ноги и опустилась на клинок. Внутренние оболочки лопнули. Нож проворачивался и удлинялся. Пронзил легкие и сердце, вошел в горло и достал до мозга. Завертелся в голове, проводя примитивную лоботомию.

Она попыталась закричать, но голос пропал.

— Я знаю, где ты можешь найти своего друга.

Задыхаясь, она попыталась вынырнуть из ужасающе мутного кошмара и еще несколько секунд не могла пошевелиться, хотя вроде бы уже и проснулась.

Затем в шею впились острые зубки. Вэл, вскрикнув, раскрыла глаза.

В темноте сверкнули и зазвенели золотые монетки на шарфе, который носила вокруг головы Рема. Девочка была без вуали, но темнота скрывала ее лицо.

— Что?.. Рема?..

— Мне было холодно, и я пришла спать с тобой.

— Я подумала, это кто-то другой.

— Понимаю.

Она придвинулась.

— Не шуми, если хочешь остаться.

Вэл кивнула на Даниэль и Салли, спавших в углу, и приобняла девочку, не зная, как лучше подступиться к просьбе.

— Твой костяной замок... сожалею, что его растоптали. Лошадь испугалась и....

— Ерунда. Построю другой, лучший. Там, где его никто не найдет. В безопасном месте у меня в голове.

Вэл взяла девочку за маленькую холодную ладошку.

— Тебе не стоит слоняться по Тупику одной. Это нехорошее место.

— Не хуже других.

Рема передернула плечами, и золотые монетки на шарфе весело зазвенели. Они напомнили Вэл о чем-то, но не успела она облечь мысль в слова, как девочка заговорила снова.

— Я уже об этом упоминала, но ты спала... Я знаю, где он.

— Маджид?

— Да.

— Где?

— В погребальной яме.

У Вэл упало сердце. Ночной ветерок стал казаться холодным и ядовитым, как поцелуй трупа. Она закрыла лицо руками.

— Уверена?

— Ты сказала, что он и мужчина, и женщина, так?

Вэл кивнула.

— Тогда это твой друг. — Рема придвинулась.

Вэл легла и попыталась заснуть, но все было тщетно. После недавних упражнений с Салли и Даниэль она чувствовала себя разбитой, опустошенной, полубольной, а от новости о смерти Маджида стало и того хуже. И все же, несмотря на усталость, физическая пустота вновь требовала заполнения. Тело охватил невозможный голод, способный пожрать весь мир и не насытиться.

«Маджид мертв, а я по-прежнему хочу трахаться».

Рема прикоснулась к голове Вэл.

— Что это у тебя в волосах?

Вэл провела по жестким прядям, на которых засохла сперма Салли, вытекшая у нее изо рта. Маджид мертв. Она пыталась себя остановить, но желание было невыносимым. Вэл сунула перепачканные эякулятом локоны в рот и пососала, вдыхая пикантный запах. От слабого вкуса секса зачесалось внутри.

Когда она закончила на кошачий манер вычищать волосы, Рема хитро улыбнулась.

«Она знает, что это было», — подумала Вэл и вспыхнула от стыда.

— Если не поторопишься, стервятники доберутся до твоего друга первыми, — предупредила Рема.

Салли, простонав, заворочался во сне. Даниэль открыла глаз и, увидев девочку, лукаво улыбнулась.

— Вот уж не думала, что ты любишь детишек.

Вэл не ответила.

— Идем, — бросила она Реме. — Отведи меня к Маджиду.

Вэл и Рема пробирались по усыпанной камнями тропе. Прямо над горными вершинами еще висел бледный бивень луны, но рассвет уже прогонял ночь. Тени сгущались, призрачные силуэты деревьев и холмов обрастали проступавшими из глухой черноты подробностями. Нижнюю границу облаков на горизонте прочертили свинцовые разводы.