Гивен не обольщался на счет своей участи. Жуткие Чистильщики разработчиков уничтожают любой код, даже Мастерский. И если бы не внезапная атака со стороны Лиссы, парень бы давно отправился на встречу с Источником. День только начался, а событий и вопросов он навалил на год вперед. Мастер со стоном поднялся, просмотрел свои параметры – код не поврежден, все работает исправно. Разве что часть программы, отвечающая за чувство самосохранения, претерпела изменение и теперь парень не был так уверен в своем бессмертии. Похоже, создатели больше не считали его лучшим Мастером Цикла, раз так просто дали своим желейным псам стереть Гивена. Отыскав взглядом тело своей подопечной, парень нахмурился. В том, что она жива и находится в бессознательном состоянии, сомнений не было, иначе Гивена уже бы кинули в базовую точку в Городе Кузнецов. Смутило парня то, что Лисса лежала голой, сверкая пятой точкой в небеса. Одежда на ней сгорела в момент преобразования, пожираемая живым огнем, заменившим девушке тело.

В мгновение, когда Гивен смог загородить собой подопечную, он понял, что для него это конец путешествия. И видеть выражения невероятного отчаяния, боли и печали, которые отразились на лице Лиссы, для Мастера было наградой. Кроме Дамьена и девушки никто из игроков больше не воспринимал Гивена, как равного себе. И это корежило парня больше всего. Он был большим человеком, нежели многие геймеры, которые попадали под его опеку. И видя реакцию девушки, Мастер решил, что может уходить спокойно. Хотя бы два человека в мире воспринимали его не просто программой, а другом.

А потом Лисса вспыхнула, превратившись в объятую пламенем фурию. Чудовищной силы кольца огня расходились от нее по всей площади. Лицо девушки заострилось, глаза потеряли радужку и зрачок, став двумя озерами света. Издав какой-то жуткий демонический хохот, Лисса выжигала площадь и ближайшие районы все новыми и новыми огненными импульсами. В какой-то момент произошла ослепительная вспышка, и все стихло. Гивен, все это время укрытый неизвестно откуда взявшейся защитной сферой, лежал не двигаясь. Возможно, потерявшая контроль девушка, неосознанно все же уберегла своего Мастера.

И вот теперь перед ним лежало бессознательное тело, совсем не похожее на беснующуюся фурию, что в одиночку уничтожила эскадрон смерти создателей. Гивен снял с себя каким-то чудом уцелевший плащ и накрыл девушку.

– Лиииссааа, – тихонько позвал ее Мастер, укутывая в плащ и переворачивая к себе лицом. – Просыпайся. Давай, солнышко, нам нужно уходить.

Усадив девушку к себе на колени, Гивен продолжал шепотом пытаться разбудить ее. Бить по щекам, как в случае с галлюлеррами, Мастер не стал. Во-первых, девушка однозначно не умирала, во-вторых, после проявления такой силы, он побоялся снова вызвать это состояние. Лисса хмурилась, как от головной боли, но в себя приходить отказывалась, и Гивену ничего не оставалось делать, кроме как ждать, медленно раскачиваясь. Он оглядывался по сторонам, прикидывая куда понесёт Аву, если та не очнётся в ближайшее время. Но взгляд его то и дело возвращался к бессознательному телу на его руках.

Мастер разглядывал девушку и думал, сколько же проблем и тревог с этой маленькой неумехой. Она совершенно не похожа на всех этих самоуверенных геймеров, что приходили до нее. Беспомощная в бою и путешествии, слабая физически, она полностью зависела от Гивена. Но насколько ершистый же у нее характер: язвительная, саркастическая, то грустная, то беспредельно оптимистичная. Будь она программой, она сама себя бы заглючила. На этих мыслях Мастер ухмыльнулся – нет, Лисса была стопроцентным человеком. Только им под силу совмещать в себе все эти противоречия. И, как бы не хотел Гивен в этом себе признаваться, но это маленькое зеленоглазое недоразумение дало его «программной душе» новые параметры чувств – странных, теплых, незримо связывающих с этой девушкой.

– Только не бееей, – тихо прошептала Лисса и приоткрыла глаза. – Мне прошлого раза хватило.

А потом, будто бы вспомнив произошедшие события, девушка вскочила, еле успев подхватить плащ. Озираясь вокруг округленными от ужаса глазами, она нервно спросила:

– Что здесь произошло?!

[1] Контент – содержимое или содержание.

– Я думал, это ты мне расскажешь, – максимально спокойно ответил девушке Мастер, вставая рядом и пытаясь придержать Лиссу, которую колотило нервной дрожью.

– Я…я…я не помню….Точнее помню только то, что тебя сожрала эта амебная гадина! – продолжая оглядываться в поисках опасности и комкая на груди плащ, сказала Ава. – И я испугалась, что потеряю тебя.

На этих словах Лисса отвернулась, но Гивен успел заметить, как она покраснела. Ей, так же как и ему, было сложно признаваться в возникающей между ними симпатии.

– А что произошло дальше, ты помнишь? – Мастер не стал заострять внимание на очевидном смущении Авы.

Девушка нахмурилась, пытаясь воскресить в памяти свои действия.

– Нет, помню только то, что мне почему-то стало до безумия весело. Будто все, что меня тревожило, стало не важным. Во мне горела мысль – сжечь.

– О, отожгла ты на совесть! – хохотнул Мастер.

Гивен очень старался скрыть от подопечной всю ту тревогу, что вызывало у него ее состояние. Такое проявление магии было абсолютно не типично для их мира.

Обычно маги проявляли свою силу путем сильнейшей концентрации на желаемом эффекте. Хочешь получить огненную стену? «Нырни» в свое подсознание, визуализируй и вложи в видение силу. Некоторые использовали специально настроенные проводники, применяя которые не приходилось все время удерживать концентрацию. Кто-то сводил свою силу в украшения, кто-то в животных-спутников, способных накапливать магический потенциал. Но чаще всего проводником служили посохи – и в путешествии вещь удобная, и в случае необходимости отличное боевое оружие. Элементарные заклятия, такие как фаербол или ледяная стрела, можно было вызывать и без концентратора. Но для таких простых заклинаний необходимы длительные тренировки, чтобы в пылу боя не отвлекаться на глубокое погружение в себя. Гивен знал, что магами в Первом Цикле могут быть только рожденные с этим даром. И обычно, что игроки, что NPC, прекрасно осознавали наличие у себя таких сил, ведь проявлялись они при особо сильных вспышках эмоций.