Хотборк замолчал с поднятым кубком, выжидая, и вокруг воцарилась гробовая тишина. Арк опешил, раскрыв рот, не в силах поверить в услышанное. С девкой Хольмов? Уже? Да как так-то! Быть не может! Конунг поверить не мог. Не сходилось! Враждуют же они! Кто ж ему отдаст?!Очень это Арку не понравилось - его устраивало, что Хельмут и Унсгард между собой грызутся. Где грызня- там нет союза. Слишком уж сильные эти острова...Воинов много, драккаров...Ещё не до конца Арк всё это в голове провернул, но нутром чуял, что для него плохо...

– Чудные ты вещи несешь, Хотборк, - протянул конунг, упираясь ладонями в резные подлокотники и недобро щурясь на стоящего перед ним ярла, - В сговоре с девкой Хольма? Это с той что ли, у которой отца ты вот недавно при всех зарубил? А она-то хоть знает, что ты её брать собрался, а, сынок?

И засмеялся зычно, только взгляд остался таким же колючим, сверлящим Бьорка насквозь. Все дружно подхватили. Хотборк молчал. Когда тихо стало - спокойно ответил.

– Знает. О былом не думаем мы. Молодому сердцу не прикажешь, да и топор войны зарыть пора. Ты сам хотел этого от меня - запретил нападать на Хельмут. Так разве не лучший это способ добиться мира?

– Что-то глубоковато ты рыть начал...И не тем топором...- процедил конунг сквозь зубы.

Все опять захохотали. А Арк глазами стал девку искать. Вон же она, кажется. Сидит - притихла. Глаза огромные от волнения - на пол лица. От шуточек вся красными пятнами пошла. Хорошенькая, тут ничего не скажешь. Только всё равно не верил старый конунг в такую любовь. На костях.

– Скажи- ка мне, девица, правда что ли хочешь за него?
– конунг ткнул в девчонку пальцем, а потом медленно перевел его на невозмутимого, казалось, Бьорка. Цокнул языком, криво улыбаясь, - Отца твоего убил, помнишь?

Что-то в глазах девчонки при этих словах мелькнуло, но растаяло тут же. Она разомкнула белые от переживаний губы и звонко, с вызовом выпалила.

– Хочу. Люб мне Бьорк Хотборк.

– Лю-ю-юб, - передразнил девку Арк и откинулся на спинку стула, прикрывая глаза.

Нехорошо, ох, чувствовал, что не хорошо. Да только повода отказать и нет. И вот так сразу и не придумать. А ведь он знал, что, когда Бьорк в поход пошел пару месяцев назад, в доме его Ангус был, как принято было между соседями, даже не очень дружными. Как залог, что не нападут. Ему донесли, что Хотборк пустил, хоть и половину воинов дома оставил. И ещё донесли, что с племянницей Ангус был, не один. Вот значит когда и как...Хм-м-м...

– Разреши, мой конунг, - встрял в быстрый поток его мыслей Хотборк, - И свадьбу скорую разреши.

Ангус, точно, подумал в этот момент Арк и перевел взгляд на старшего ныне Хольма. Он-то уж точно против должен быть. Он сейчас главный в Хельмуте, но как только Хотборк дочку брата себе заберет, то он главный станет...

– А ты что скажешь, Хольм? У девок-то что спрашивать, да? Мужика увидела, засвербело, а на потом не думают...

Все опять заржали. Даже у Хотборка уголок губ дернулся. Хотя у того скорее из вежливости. Умаслить хочет. Но глаза то раскосые выдают. Вон как цепко смотрят - не до смеха ему...

Ангус, всё это время сверлящий Хотборка своими рыбьими глазами, медленно перевел взгляд на конунга.

– Скажу, что неохота мне племянницу отдавать...- медленно протянул он, - Какой резон мне с того? Разве что нытье её бабское больше не слышать...

Хмыкнул и вновь взглянул на Бьорка, гладя рукой бороду.

– Может чем задобришь меня, а, Хотборк? Чем-нибудь сладеньким, а? Один раз пожадничал уже, а я хочу...

По лицу бастарда вдруг пробежала тень и все черты словно разом заострились. В глазах что-то вспыхнуло, опасное и злое, заставившее конунга насторожиться. Долго он жил на этой земле и многое видел. И нутром понял, что с трудом сдержался сейчас Хотборк, но поборол себя. Взгляд опять стал непроницаемым и цепким.

– Если ты про рыжую печорку, то специально тебе вёз. Забирай!
– равнодушно бросил вмиг засветившемуся в плотоядной улыбке Ангусу.

– Согласие дай, Хольм, - напомнил Хотборк, нетерпеливо вздергивая бровь.

– Даю, - рыкнул Хольм.

Конунг сплюнул с досады, но вонзил нож в стол в знак, что дело решеное. И тут же трапезная взорвалась от топота ног и криков. Свадьбе на тинге быть, а кто не любит свадьбы!

25

Пир как в бреду для меня прошёл. Слушала речь Бьорка, когда выпрашивал он себе Киру, и медленно умирала под тяжестью каждого слова. Хмель улетучился, оставив лишь чугунную головную боль, ломившую виски. Внутри будто с корнем сердце выдрали. Нет, я знала, всё знала...Но одно дело - знать, другое- видеть, слышать, чувствовать...

Когда конунг, скривив своё широкое лицо от сдерживаемого негодования, всё-таки вонзил нож в стол и зал взорвался от топота и криков, я не выдержала и вскочила со своего места. Благо, что многие повскакивали, поднимая к потолку кубки.