План был простым и в то же время блестящим. Баралис давно спрашивал себя, зачем Кайлок оставил свои войска около Анниса. Теперь он понял зачем. Король выжидал случая запереть аннисскую армию в собственном городе. До нынешнего дня он не мог двинуть свое войско, не опасаясь, что оно окажется зажатым между Аннисом и Высоким Градом.

Кайлок по-прежнему улыбался, зная, что принял блестящее решение.

— В тот день, когда королевская армия спустится с гор, я заставлю бренские силы предпринять решительную атаку на Высокий Град. Враг будет обороняться и даже не заметит приближения наших войск. А когда они покажутся, бренцы выйдут из города и ударят на врага в полную силу. Высокоградцам не устоять. Впереди у них будет Брен, позади — горы, черношлемники зайдут с востока, а королевские войска — с запада. Мы устроим им кровавую баню. Никаких пленных, никакой пощады — а отступать им некуда. — Кайлок поставил свой кубок, так и не тронув его, и взглянул в глаза Баралису. — Ну, что скажете, советник?

— Скажу, что не пройдет и года, как весь Север станет вашим.

Баралис верил в то, что говорил. Пусть Кайлок не в полном разуме, пусть он до крайности жесток — в стратегии он гений. Никто в Обитаемых Землях с ним не сравнится. Чувствуя себя увереннее, чем за многие месяцы, Баралис сказал: — Я приготовлю орла, государь, чтобы отправить ваш приказ.

Джек хлопнул Хвата по плечу и сказал служанке:

— Я возьму то же, что и он.

— Очень разумно с твоей стороны, Джек, — просиял Хват.

Служанка заулыбалась в ответ. Только Таул не участвовал в общем веселье — он все время наблюдал краем глаза за двумя мужчинами, сидящими в дальнем углу.

— А пирог какой подать, сударь, — сладкий или с репой?

— Сладкий, девушка, — важно ответил Хват. — Он надеется хорошо выспаться ночью.

Джек не стал выяснять, какая связь между репой и спокойным сном, — он разглядывал людей, привлекших внимание Таула.

«Роза и корона» была большой оживленной таверной. Когда они въехали в город, уже стемнело, но Джек, хоть и не видел моря, знал, что оно близко. В «Розе и короне» было полно кряжистых ребят с лицами, покрасневшими от соли и ветра. Джек догадывался, что это моряки. Но те двое, за которыми следил Таул, отличались от остальных. Не только бледными лицами, но и ростом и осанкой. Они, как и Таул, замечали все и всех, хотя, казалось бы, глядели только в свои кружки.

Служанка принесла пиво — огромный оловянный кувшин, увенчанный шапкой пены, и Хват взялся разливать напиток по кружкам так ловко, точно родился сыном трактирщика.

В Рорне они находились меньше часа. Как только они въехали в ворота, Таул направил их к гавани. Солнце вскоре зашло, и по городу они ехали уже в темноте. Джек не имел случая составить впечатления о самом известном городе Юга — заметил только, что воняет здесь немилосердно и что дома совсем не так белы, как кажется издали.

Джек подвинул Таулу его кружку и спросил еле слышно:

— Нож вынимать?

Таул поднес кружку к губам.

— Нож никогда не мешает держать наготове, Джек. — Таул выпил, вытер пену с губ и сказал Хвату: — Поди договорись с хозяином о комнате на ночь и конюшне для лошадей.

Хват медлил.

— Ступай!

Хват, негодующе стиснув губы, удалился.

Один из двоих встал, глядя прямо на Таула. Джек под столом увлажнившейся рукой стиснул нож. Человек, высокий и крепко сложенный, направился к ним, не сводя глаз с Таула. В руках у него ничего не было, но он явно прятал оружие под камзолом. Он подошел к столу почти вплотную и остановился. Джек, хотя не касался Таула и даже не смотрел на него, чувствовал, что рыцарь готов ко всему. От Таула пахло как от зверя, который вот-вот кинется в бой.

Подошедший к ним человек посмотрел по сторонам и прошипел:

— Это Тирен прислал тебя за нами?

У Таула не дрогнул ни один мускул.

— А вы что, дезертиры?

— А ты?

Джек не понимал, что происходит. Он начинал понимать, что этот светловолосый и его спутник — рыцари, но о чем идет речь? Таул и его собеседник держались все так же напряженно.

— Что ты делаешь в городе, где рыцарей казнят без суда? — спросил незнакомец.

— То же, что и вы, — я здесь проездом.

— И куда же путь держишь?

— Это мое дело. — Таул чуть подался вперед. — Думаю, и тебя не имеет смысла спрашивать о том же.

Незнакомец послал своему спутнику выразительный взгляд, говоривший «оставайся на месте», и спросил Таула:

— Случалось тебе бывать в Хелче последние пять месяцев?

Таул покачал головой.

— Ну, тогда нам и говорить не о чем. Как может судить обо мне человек, который отсиживается на Юге, пока на Севере бушует война? — Незнакомец сделал быстрое движение, но Таул схватил его за руку и сказал:

— Возвращайся к своему столу, брат. Ты прав — я никому не могу быть судьей. И не хочу с тобой драться.

Незнакомец освободился.

— Тирен убивает душу Вальдиса, — сказал он. — А тело без души остается лишь схоронить в безымянной могиле.

Он посмотрел напоследок Таулу в глаза, повернулся и пошел прочь. Его спутник встал, и они вместе вышли из таверны.

Джека пробирала дрожь. В воздухе ходили волны гордости, ожесточения и стыда. Он взглянул на Таула. Рыцарь сидел потупившись, с упавшими на лицо прядями золотых волос, и медленно покачивал головой.