Я скрещиваю руки на груди в упорном нежелании прислушиваться к его доводам.

— Я не собираюсь покидать клуб.

— Если я говорю, что ты там больше не работаешь, значит, ты там больше не работаешь.

— Или я могла бы просто выйти за дверь прямо сейчас, — угрожаю я.

Он смеется, как, впрочем, и Ронан.

— Через две минуты армяне будут у тебя на хвосте, милая. Неужели ты и правда думаешь, что я это допущу. Я уже сказал, что буду защищать тебя, и говорил это серьезно. Даже если это означает, что придется пристегнуть тебя наручниками к своей кровати, что я, кстати, не против буду сделать.

Вот дерьмо. Все идет не по плану. Он прав насчет армян. Но я здесь не для того, чтобы играть с Лаклэном в игры. Я здесь, чтобы добыть информацию. Поэтому я стараюсь быть милой, хотя это для меня противоестественно.

— Послушай, Лаклэн, — говорю я спокойно. — Я правда не хочу быть маленькой беззащитной девочкой, которую ты прячешь в своем доме, пока вы весь день занимаешься бог знает чем. Я не могу просто сидеть и ждать тебя здесь, так я просто сойду с ума. Ты обещал мне работу, поэтому не можешь просто взять и забрать ее у меня. Позволь мне хотя бы делать что-то еще, если не хочешь, чтобы я танцевала. Я могу вести учет, готовить коктейли, что угодно. Мои таланты безграничны, я серьезно.

Он одаряет меня скромной ухмылкой, и я знаю, что он думает о том, что произошло прошлой ночью. Плюс в том, что он, похоже, обдумывает мои слова, поэтому я решаю подсластить пилюлю:

— Кроме того, я не хочу, чтобы ты был там без меня. Мэнди думает, что она вонзит в тебя свои коготки при удобном случае, но она глубоко ошибается.

Теперь он одаряет меня одной из своих мальчишеских улыбок. Вот и думай. А судя по тому, как хмурится Ронан, он еще более подозрителен ко мне.

— Вот что я тебе скажу, милая, — говорит Лак. — Ты можешь продолжать работать несколько часов в клубе по вечерам. Я найду чем тебя занять. Но сказанное мною — закон.

— Конечно. — Одаряю его победоносной улыбкой. — Как скажешь, Лаклэн.

Ронан закатывает глаза и фыркает. Когда Лаклэн возвращается к еде, я показываю ему язык и ухмыляюсь. Я всегда получаю то, что хочу.

ЛАКЛЭН

Когда я возвращаюсь домой, у меня остается время только на то, чтобы переодеться прежде, чем я отчалю вновь.

Оказывается, это не имеет значения, так как девчонка уже спит. В моей постели, ни больше, ни меньше. Придвигаюсь к краю кровати и некоторое время наблюдаю за ней. Во сне она выглядит еще моложе и уязвимее, чем она есть на самом деле.

Она мнит себя крепким орешком. Думает, что справится с моим миром и со всем, что я взвалю на нее. Я бы с этим не согласился. Видел, как эта жизнь ставила на колени матерых парней. Такая девушка, как она, должна сейчас учиться в колледже, встречаться с парнями, которые играют в футбол и оттягиваются в пабах по выходным. А не тусоваться с парнями, которые живут с оглядкой каждый день, задаваясь вопросом, кто же устроил охоту за их головами на этой неделе.

Теперь у меня нет выбора. Она погрязла в моем мире, нравится кому-то это или нет. Либо так, либо похороненной под землей. Хотя второй вариант, если честно, куда привлекательнее. Меня чуть не подстрелили сегодня вечером, когда я думал о том, как она сосет мой член. Боже. Как эта девушка делает мне минет, отчего я теряю контроль и использую ресурсы, тратить которые не могу себе позволить. Ронан скулит что-то мне под ухо, а Найл спорит о чем-то, и кажется, все увязли в моем деле по самое не хочу. Я не могу ее отпустить, но я и не хочу, чтобы она осталась. Она сбивает меня с толку.

То, как она прикасается ко мне. То, как смотрит на меня. Внутри я вижу ее хрупкой девушкой, которой она на самом деле является, а это и есть слабость.

Она в моей кровати, в моем доме, в моей одежде. Все перевернула с ног на голову. Я должен хотеть, чтобы она ушла. В моей жизни нет места женщине, которая не является дочерью Виктора. Особенно той, у которой есть от меня секреты.

Перед мысленным взором всплывают видения о том, как Мэнди трахается с Шоном на моем столе, а потом вдруг закружились лица всех тех, кто поимел меня до нее. Потом думаю о Каррике и как сильно он хотел, чтобы я женился. Если бы у меня был выбор, ему бы точно понравилась Мак. Он бы сказал мне сделать ей пару детишек, чтобы продолжить нашу родословную. Это не то, чего я хочу. И никогда не хотел. Единственное, чего мне хотелось, это занять свое законное место рядом с Найлом, а эта девушка… она может все разрушить.

Мои пальцы скользят по грудной клетке Мак и по ее горлу. Я мог бы покончить с этим прямо сейчас. Заставить все это исчезнуть. Она что-то стонет во сне, и мои глаза перемещаются на ее лицо. Она не проснулась, но ее глаза трепещут. Ей снится сон. Еще один стон, и на этот раз я слышу его очень отчетливо. Мое имя.

— Господи, — бормочу я.

Я наклоняюсь и целую ее. Понятия не имею, почему, кроме того, что я так хочу.

— Будь ты проклята, Мак. — Когда я отстраняюсь, она всхлипывает.

Выхожу в коридор, не оглядываясь. Надо разобраться с кое-чем, что я долго откладывал. Больше нельзя терять ни минуты.

Глаза Ронана распахиваются, когда я вхожу в комнату. Ему надоело спать на моем диване, и я не виню его за это. Его недовольство мной растет с каждым днем, ведь ему приходится сидеть взаперти в этом доме с Мак. Но он единственный, кому я могу доверить ее защитить, потому что он не станет подкатывать к ней.

Я подвигаю стул и бросаю папку ему на колени. Он открывает ее, глазами пробегает отчеты и внимает все, что там написано. Он передает мне папку обратно, при этом ничего не говорит, но в этом и нет необходимости, ведь Ронан никогда не был многословен.