После долгих хлопот Заборины въехали в новую комфортабельную квартиру с паркетными полами. Семейная радость отразилась и на Франтике, который весело бегал по комнатам, виляя хвостиком и заигрывая с хозяйским сыном.

Для бесплодной Камиллы Азалий не был родным сыном: когда она вышла замуж за Николая Сергеевича, он уже имел шестилетнего сына от первой жены Азалии, скончавшейся вскоре после возвращения из лагерей. Сына он назвал Азалием в её честь.

Обустроившись и приобретя новую импортную мебель, Заборины устроили семейный праздник в связи с новосельем и окончанием времени политической ссылки главы семейства. На торжественный вечер были приглашены близкие подруги Камиллы и приятели Николая Сергеевича, с которыми он делил пайку хлеба в лагере – это Андрей Германович, Степан Харитонович и Иван Фёдорович.

Андрей Германович переменился в лице при появлении Нины, которую называли «Нинон языкастая». Бледный, он спросил у Николая Сергеевича:

– Ты зачем позвал сюда Нину языкастую?

– Она подруга Камиллы.

– Скажи супруге, чтобы порвала с ней.

– Почему? Они давние подруги.

– Ты разве не знаешь, кто она такая?

– Нет.

– Она сексот, тайный осведомитель.

– Откуда знаешь?

– Я её видел у начальника местного МГБ.

– Сейчас другое время, и МГБ переименовали.

– Сам сказал, что переименовали, но не упразднили, и доносы никуда не ушли. Я сейчас уйду, не хочу за одним столом сидеть с ней, извини.

Проводив гостей, Камилла спросила мужа:

– Почему Андрей так быстро ушёл?

– Сказал, что у него супруга приболела, и он не может оставлять её одну.

– Ладно, сделаю вид, будто поверила. Потом расскажешь, в чём дело.

С уходом Андрея Германовича за столом ничего не изменилось: всем было весело, шутили, рассказывали анекдоты, изощрялись в произнесении забавных тостов, танцевали, пели песни. Душой стола, как обычно, была Нинон языкастая, она взяла в свои руки бразды правления праздничным застольем, и никто не возражал. Камилла была очень довольна своей подругой.

Гости нехотя расходились поздним вечером, возбуждённые и радостные.

Прибирая квартиру, Камилла спросила мужа:

– Николай, Андрею Германовичу что-то у нас не понравилось, и он ушёл так поспешно под благовидным предлогом?

– Он ушёл из-за твоей подруги, Нины языкастой.

– Чем же она ему помешала?

– Он думает, что Нинон тайный осведомитель, слишком много болтает.

– Ты тоже хочешь, чтобы я порвала с ней, но как я могу это сделать? Нас четыре подруги, это значит, что я должна порвать со всеми приятельницами? Тебе мало, что я не работаю, что я полностью превратилась в домохозяйку, посвятив себя домашнему уюту и воспитанию Азалия? Встречи с подругами – это единственная отдушина для меня, когда я могу отвлечься от домашних забот.

Камилла вскоре узнала, что Дора и Валентина порвали с Нинон языкастой. Возмущённая, та буквально вбежала к Камилле и начала с места в карьер рассказывать, как бессовестно с ней поступили приятельницы:

– Ты только подумай, Дора и Валя заявили, будто я у начальника КГБ хожу в любовницах и пишу доносы!.. Лили, его супруга, не может вставать, она просит меня приходить и рассказывать городские новости, этим я её отвлекаю от тяжёлых мыслей. Но я никогда не занималась доносительством, увольте меня!

Франтик, невзлюбивший её с самого начала, слегка тяпнул уходившую гостью за щиколотку, за что получил хороший нагоняй.

Прошло несколько лет. Полуслепой двенадцатилетний Франтик целыми днями бессильно лежал на нижней ступеньке в подъезде, потому что он задыхался в квартире из-за нехватки воздуха. Соседи обходили его, перешагивали через полуживую собаку, ребятишки пытались его подразнить, но он оставался безучастным к окружающему миру. Пищу почти не принимал, только мог себе позволить немного полакать водички.

В один из вечеров какой-то прохожий, увидев Франтика, выстрелил в него из ракетницы. Николай Сергеевич отнёс безжизненное тело пёсика к ближайшим мусорным бачкам на улице поблизости.

Однако Франтик пришёл в себя, с трудом перебрался с одной кучи мусора на другую, оставляя за собой струйку крови. Здесь он нашёл какую-то влагу, чтобы промочить язык. Ни скулить, ни подвывать от боли в животе он не мог.

В полукилометре от этого места находилось троллейбусное депо. Водитель Сандро, припарковав троллейбус, заторопился домой по случаю возвращения супруги из роддома с младенцем Шотиком. Он остановился возле мусорных бачков, почувствовав, будто кто-то на него смотрит с мольбой о помощи.

Сандро присмотрелся и заметил какое-то тёмное пятно, которое, как показалось, слегка двигалось. Водитель подумал, что это кем-то брошенный ребёнок, и направился к нему. Подойдя ближе, он увидел истекающего кровью пёсика.

Будучи добросердечным по характеру, Сандро не мог оставить животное в беспомощном состоянии и принёс его домой.

Детишки обрадовались собачке. Они стали звать её Эджваном. Уход и ласка сделали своё дело: пёсик с новым именем Эджван встал на ноги, то есть на лапки. Он теперь легко откликался на новую, непривычную кличку.