Второй этаж оказался пригоднее для существования: в нем требовалось подмести полы, выкинуть жутко пахнущие тряпки и избавиться от выводка крыс. Точнее от того, что от них осталось – много разлагающихся трупиков, прижавшихся друг к другу тельцами.

Уборку прервал настойчивый стук в дверь. Я сбежала вниз по скрипящей лестнице, позабыв о том, что до сих пор держу одну из мышей за хвост. На пороге вновь возвышалась Ельна, которая приоделась в крайне парадную одежду: цветастое платье до щиколоток да сапожки на клепаных застежках. Из пушистых волос выглядывал бутон розы.

Я застыла у порога с мышью в одной руке и веником – в другой.

Для меня вырядилась, что ли?

За Ельной стоял молодой мужчина самой обворожительной наружности: прямой нос, резко очерченная линия бровей, глаза цвета небес в солнечный день. Золотистые волосы шелком спадали на широкие плечи. О подвигах таких красавцев поэты слагают замысловатые песни, а девушки штабелями валятся к их ногам.

Я моментально зарделась и, не задумываясь, вручила мужчине мышь. Он принял своеобразный подарок с вымученной улыбкой на тонких губах.

– Ой, да выбросите вы её, – истерично хихикнула я, неожиданно вспоминая о прорехе в рубашке, засаленных после путешествия волосах и саже на щеках.

– С удовольствием, – хмыкнул мужчина. Голос подходил под внешность – ровный, мелодичный, напевный. – Рад познакомиться с вами, Ладислава.

– Всемил наш князь, – встряла раскрасневшаяся Ельна. – Солнышко для всего княжества.

Мужчина притворно закатил глаза и произнес:

– Мы рады, что на наши мольбы откликнулась столь милая девушка. Городу не хватает колдуньи. Вы, думается, учились у людей, чьи возможности нам и не представить.

«Ага, вам и не снилось, откуда выползла ваша чародейка», – я едва сдержала глуповатый смешок.

– И всё же. Работа хорошая, отчего же так долго искали учителя?

– До вас приезжало несколько наемников, но, к сожалению, не пришлись мы им по душе. Говорят: нет творческого роста. Увы, княжество маленькое, не знающее роскоши, – и заметив, как я скисла, князь тут же поправился: – Зато люди свойские, секретов не держим, за замками не прячемся.

«Это точно. Хоронить меня они пришли очень по-свойски».

– Ладислава, – продолжил Всемил, – не откажите мне в чести показать вам город. Но вначале побеседуем за обедом, расскажете о путешествии до княжества.

– Называйте меня Ладой, – в очередной раз смилостивилась я.

Всемил дождался, пока я, чуть не прищемив пальцы, закрою входную дверь, а затем галантно подал руку, помогая спуститься со ступенек.

– Вы красивы, – любезно подметил он, наблюдая, как я пытаюсь отряхнуть волосы от паутины.

Я мельком взглянула на себя в отражение лужи и закашлялась от стыда. Или у князя напрочь отсутствует вкус, или присутствует обостренное чувство такта.

– Как добрались? – Всемил завел непринужденную беседу.

– О! – вместо внятного ответа я встрепенулась. – А вы можете отправить кого-нибудь с телегой к южной дороге в город?

– Разумеется, отправим сей же момент. Но для чего?

– Да у меня кобыла там издохла. Похоронить хочу.

В синих глазах промелькнул долгожданный испуг. Но князь, не обронив ни слова против, подозвал Ельну и, дождавшись, когда та уйдет на поиски слуги, неестественно усмехнулся:

– Как же вы так измотали лошадь?

Я промолчала, кокетливо подмигнув князю.

Он судорожно сглотнул засевший в горле комок и поспешил куда-то вдаль.

Вот и познакомились.

ПУНКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

Остерегайтесь её ворожбы

«Светлячок» безвреден для чародея или других существ.

Причинить им вред попросту невозможно».

Книга по бытовой магии, страница тридцатая.

Спустя годы лишений и тяжб я была вознаграждена по заслугам: теплом, уютом и множеством еды.

Да такой вкуснотищи я в жизни не пробовала! Картошка с заморскими специями, кроваво красное вино со вкусом вишни, пироги с морошкой и клюквой. А в прозрачном, словно морская гладь, бульоне плавал огромный кусок мяса. Отожравшись, я разомлела, начала клевать носом прямо за столом, но Всемил растормошил меня и повел на обзорную прогулку.

К моему ликованию, осматривать было нечего. Князь страстно рассказывал о живописном парке на другом конце Капитска, о статуе богини плодородия, находящейся там же. В итоге оказалось, что в пределах ходьбы располагалось немногое: рынок на площади, тихий и сонный; маленькое озерцо, покрытое коркой льда; храм во имя покровительницы княжества да великолепный князь, вслед которому женщины любых возрастов бросали голодные взгляды.