В вечернее время из станционного громкоговорителя завораживающий женский голос разливал по всей Окуловке загадочную фразу: «ПОЕЗД ДО БОРОВЁНКИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ СО ВТОРОГО ПУТИ», – загадочную, потому что никакого поезда на станции не было, платформы пусты, Берлен лично проверял несколько раз. Однако каждый вечер добрая колдунья объявляла об отправлении невидимого поезда с пассажирами-невидимками, которые уезжали в сказочную Боровёнку. В течение многих лет многие окуловские детишки засыпали в своих кроватках, услышав знакомые волшебные слова. Ближе к полуночи фраза повторялась для засыпающих взрослых и дарила уверенность, что завтра всё будет у них хорошо. Всех, кто хоть даже немного пожил здесь, в трудные времена дальнейшей жизни, когда рушится мир вокруг, никогда не покидает надежда, главное, дождаться полуночи, когда ПОЕЗД ДО БОРОВЁНКИ ОТПРАВИТСЯ СО ВТОРОГО ПУТИ.

Стажёр уже вторую вечность работал в небесном отделе помощи мелким неудачникам. Отдел помощи живущим внизу утконосам, кенгуру, ехиднам, гиенам, пингвинам, кактусам и, если оставалось время, человекам. Но не всем, конечно, а лишь тем, с кем Судьба беспредельничала по полной. С Богом у неё частенько возникали конфликты по этому поводу.

– Слушай, – говорил он, просматривая список, – да оставь ты этого бедолагу в покое, на нём уже места живого нет, а ты всё тычешь его и тычешь.

– Имею право, – смеялась Судьба, – я квоту знаю, мне лишнего не надо, но что моё – моё! И потом, ведь половина всё равно тебе достанется, сам тогда и пожалеешь своих убогиньких.

Стажёр слышал эти разговоры и не понимал, что за квота? Почему половина? Кому тогда другая половина? Времени на непонимание было мало – появился его очередной клиент. Человек. Классический пример неудачника. Судите сами. Первое – угораздило родиться накануне великих перемен. Да к тому же ещё в России двадцатого века.

В начальный период своей детской жизни мечтал стать пионером – не дождался! Ни костров, ни синих ночей, ни гордого «Всегда готов!». Организация юных ленинцев рухнула вместе со страной, похоронив под обломками всё вокруг, кроме мраморного саркофага вечно живого мертвеца.

Примерно в то же время клиент получил своё новое имя. «О, счастливчик!» – под таким названием шёл в летнем кинотеатре британский фильм, который легально просмотрело всё население города старше 16 лет. Несовершеннолетние фанаты статуса «детидошестнадцати» рассаживались по отполированным веткам могучего дуба, как будто специально посаженного здесь сто лет назад старшим Люмьером. Во время шестого просмотра наш клиентик немного расслабился и под бодренький аккомпанемент Алана Прайса рухнул с высоты третьего этажа. Перелом левой ноги, многочисленные глубокие царапины и навсегдашнее теперь уже имя Счастливчик.

В девяностые продал всё, что было, добавил кучу долговых денег, купил акции МММ. В четверг, на пике, хотел уже их продать и прописаться в форбсовском списке, но в среду на Варшавке арестовали Мавроди. Соответственно, в пятницу от Счастливчика ушла жена Лариса, в субботу он решил повеситься, но остановил звонок в дверь. Думал, новые хозяева, оказалось – прапорщик из военкомата. Вручил повестку – завтра в шесть утра. Вешаться Счастливчик передумал, да и верёвки в доме всё равно не было. Через неделю он уже был на пограничной заставе в Таджикистане. Белые шапки Тянь-Шаня, солнце, злобные душманы по ту сторону границы, сладкое предчувствие геройства и, может быть, даже подвига. Эх ты, Лариска, Лариска, просмотрела ты Героя России, дура рыжая. Пограничная романтика закончилась на восьмой день с первым за пятьдесят лет в здешних местах укусом паука. «Где он его нашёл», – недоумевали дембеля. Душанбе. Госпиталь. Паук, сука, укусил точно на вторую группу инвалидности. Домой завтра. А дома-то нет давно. И Лариски нет. И родители давно померли… Один…

И вот сидит Счастливчик на площади трёх вокзалов, оборванный, вонючий, голодный, сидит в той самой загадочной квоте, над которой так громко смеялась Судьба.

«Я помогу тебе, – шепчет Стажёр, перелистывая жизнь клиента, – я помогу». И стал помогать.

А дело это, надо сказать, хлопотное и утомительное. Там наверху бюрократия та ещё, ветхозаветная. Тут помедленней надо, поаккуратней. Главное – это Счастливчика из квоты вытащить. Но как? Стерву эту небесную не обманешь – всё у нее строго по минутам расписано. Не уйдёшь от неё. Что же делать-то? Стажёр раз за разом обходил различные божественные инстанции, просил, требовал, молил, ругался, грозил, терпел, но к Богу за помощью не обращался. А тот с самого начала следил за хождениями Стажёра по святым бюрократическим мукам, одобрительно покрякивал, но не верил в земное спасение Счастливчика.

– Да отдай ты ему этого бомжа, – попросил он Судьбу в очередной раз, – сил нет смотреть.

– Нет! – отрезала небесная стерва. – Мой бомж.

В последнюю, похоже, ночь Счастливчика, около десяти вечера, Стажёр увидел, как молодые приятели клиента тащили к вокзалам пятилитровую бутыль с розовой незамерзайкой, разжились по дороге закуской из чёрных баков, выбрали беспошлинное вокзальное местечко, постелили пиццины картонки… Похоже, на десять она назначила… Любит пунктуальность строгую…

«Вот и всё, – выдохнул Стажёр, – не получилось». Он посмотрел на часы башни Ярославского вокзала. И тут – подсказка! Свет прожекторов удваивал минутную стрелку на циферблате. Обычная стрелка и стрелка-тень. Опоздание на одно деление. Сначала десять часов вечера покажет стрелка-тень, затем, через несколько секунд, – реальные десять часов. «У меня есть несколько секунд! – взлетел от радости Стажёр. – Это немного, но это шанс. Надо просто опередить Судьбу на эти секунды». И он попытался!

Резким порывом московского ветра вырвал из рук Счастливчика пластиковый стаканчик с отравой… Получилось! Повторил ещё раз – получилось! А потом и бутыль вдруг опрокинулась. Приятели хохочут, их уже цепануло, клиент в недоумении. Через пять минут два трупа в переходе на Казанский. Простите, ребята, вы – не мои, вот он мой, дурачок дрожащий…