Шрифт:
Тень сомнения, отблеск надежды — Диане было достаточно и этого.
У Демиана не осталось сил сражаться. Тьма выпила его досуха. Сила Трея, истязаемого болью и сомнением, накрывала Магистра ловчей сетью, удерживая его и тьму в нём, для единственного удара.
Он был сильным магом, её брат. Демиан знал кого назначить себе в палачи. Он знал кто чего стоит.
— Отпусти... — позвала Диана. — Отпусти меня, Рик!
Едва ли он понял, едва ли он вспомнил. Но в самой глубине зрачков что-то дрогнуло... И он разжал ладонь.
Демиан закричал, когда его коснулись её руки. Так, словно всё, испытанное им прежде, было лишь отголоском этой, настоящей боли. Потому что стоило Диане коснуться его, всё кануло в свете.
Его боль истекала слезами из её глаз. Но Диана не разомкнула рук. Он был отравлен тьмою, и её свет стал для него ядом. Диана вспомнила Эстель, и чашу, что поднесла она сыну. Исцеление, коего достичь возможно единственным путём, путём страдания.
Тьма растекалась, как тушь, пролитая на мелованную бумагу. Она колыхалась выплеснутыми в молоко чернилами. Она была такая густая, такая едкая, её хватило бы измарать весь мир, проникнуть в каждый уголок его.
Неиссякаемая, неистребимая, непобедимая. Зерно изначальной тьмы, квинтэссенция грешных деяний и помыслов. Самая мысль о борьбе с нею взывала к отчаянию. Но отчаяния не было. Не было.
Ничего, во что мог проникнуть росток тьмы. Только свет.
Только так, всецело, без остатка...
Вы были правы, мэтр Грайлин, как всегда были правы. Вот только я не сумею рассказать вам об этом. Но ведь вы и сами поймёте, не так ли?
Наконец Диана постигла суть принесённой много жизней назад жертвы.
Вот и всё. У этой сказки будет тот финал, который я сама для неё написала.
Аваллар и Сантана всё же спасли Предел. А значит, их пути расходятся.
Подымется в Светлую Высь душа. Освободится от боли, стряхнёт груз памяти.
И вновь возвратится в жизнь. Искать и не находить.
Прощай, Лар...
И Демиан.
Прощайте все, кем я тебя не узнаю.
Прощай. И прошу...
Не вини меня. Я не смогла иначе.
И возможно, однажды, когда ты выпьешь до дна чашу горечи, что я подала тебе... Не суди меня слишком строго. В этой жизни я не стала героиней. Ведь всё, что я сделала, я сделала не для мира. Ради тебя.
Последнее что она видела, был свет. И лицо Демиана.
Глава последняя...
Трей желал уже только одного. Чтобы Дем напился безбожно, сломал ему нос... рыдал и сыпал проклятиями у алтаря — избывал боль, как свойственно человеку. Пусть так. Пусть что угодно, но не... это.
Трей успел поверить, что ослеп, тогда, в метели над обрывом. Только его мир не погрузился во тьму, а растворился в свете. Не стало колоннад огранённых базальтовых стержней, и оголённой ветрами скальной породы под ногами, и ломаной линии хребтовин за штриховкой замяти. Не стало теней и очертаний. И, выпустив мечную рукоять, Трей схватился за лицо. А после обратился к зрению, данному магией... и слепота дара потрясла его страшней слепоты тела.
А и не мог он ничего увидеть. Так было, когда первоисточник проснулся, чтобы раствориться в последней своей хранительнице. Теперь же, многократно преумноженная, сила эта истекала в мир.
Ярче всего свеча горит перед тем как погаснуть.
И не ослеп он вовсе. И в мире ничего будто бы не изменилось. И Дем стоял коленями на чёрном камне, укрытом белым покровом, и так же падал снег, забеляя волосы и склонённые плечи. А Диана лежала у него на руках, светлая и будто мерцающая, как снежная девушка из сказки. Демиан сжал объятия — и она развеялась облачком бриллиантовых искр, горстью снега на ветру...
В тот день в Пределе разбились все зеркала. Вдребезги, все до единого. От крохотных, меньше ладони, ручных, до тех, что вешали на стенах в богатейших залах, дабы отражать танцующих к удовольствию господ.
То же и в Кармаллоре. За тем исключением, что там потеряли и нечто более ценное. Созданная магией из зеркального отражения молодая герцогиня исчезла. От неё остались лишь стеклянные осколки да холодный погасший амулет.
Кармаллор не остался без правителя. Герцогиня не допустила этому случиться.
В права владения вступил высокий и строгий не по летам мальчик по имени Верлиант.
Телларион и принадлежащие ему земли вновь вернулись под руку Магистра. В числе прочих "хозяев Предела" ему предписывалось явиться в Кармаллор, чтобы приветствовать юного герцога.