* * *

С некоторым трудом Верин разместилась в портшезе во дворе дворца Алейс. Она не взяла с собой свои вещи, но зато они быстро добрались до Фар Мэддинга. Кареты рано или поздно застревают в толпе, а также не всегда могут доставить вас в желаемое место. Влажный ветер, дующий со стороны озера к сумеркам становился холоднее, но она позволила ветру трепать свой плащ, пока она доставала из кошеля на поясе два серебрянных пенни и подавала их носильщикам. Она не должна была бы, конечно, этого делать, так как они были служащами Алейс, но Эдвина могла бы о таком и не знать. А они не должны были брать его, но серебро с мерцанием исчезло в их кафтанах, а самый младший, красивый малый для своих средних лет, даже низко поклонился ей прежде чем взяться за свой край портшеза и отправиться назад. Верин вздохнула. Парень средних лет. Да, у нее не заняло много времени после столь длительного отсутствия почувствовать, словно она никогда не уезжала из Фар Мэддинга. Ей нужно быть осторожной с этим. Может быть опасно, если Алейс или другие раскроют ее обман. Она подозревала, что приказ о ссылке Верин Матвин все еще в силе. Фар Мэддинг всегда хранит молчание даже если Айз Седай на столько глупа, что нарушает местные обычаи, но Совету не пристало их бояться, а Башня обычно делает вид, что ничего не происходит, даже если одну из Сестер осудили на публичную порку. И у нее нет желания докапываться до причин подобного безразличия.

Дворец Алейс не был похож на Солнечный Дворец Кайриена или Дворец Королевы Андора, и ни на какой другой дворец откуда правят короли и королевы. Это была ее личная собственность, принадлежащая ей не из-за должности Первого Консула. Остальные - большие и меньшие, раскинулись по обе стороны, обнесенные высокими стенами со всех сторон, кроме той, что была обращена к Холмам, единственной точке острова, обрывающейся отвесными утесами в воды озера. И надо сказать не малыми. Женщины рода Барсала подноторели в торговле и политике еще с тех пор, когда город называли Фел Морейна. Аллеи с высоченными колоннами окружали дворец на всех уровнях, и его беломраморный куб был также окружен высокими стенами.

Она нашла Кадсуане сидящей в комнате, откуда наверное был бы прекрасный вид на озеро, если бы шторы не были задернуты для сохранения тепла от мраморного камина. Кадсуане сидела в кресле, рядом на мальньком инкрустированном столе лежала корзинка для вышивания. Кадсуане спокойно работала иглой и пяльцами. Она была не одна. Верин кинула свой плащ на спинку кресла и села в другое.

Эльза едва взглянула в ее сторону. Обычно симпатичная Зеленая сейчас стояла перед Кадсуане с весьма сверепым видом, ее лицо было красным, а глаза сверкали. Эльза всегда сознавала, где она находится, и с уважением относилась к другим Сестрам. Проигнорировать Верин для нее не меньшее преступление, чем ругаться с Кадсуане.
– Как ты могла позволить ей уйти?
– требовательно стпросила она у Кадсуане.
– Как без нее мы его найдем?
– А, теперь понятно из-за чего всеь сыр-бор.

Голова Кадсуане осталась склоненной над пяльцами, и ее игла продолжала делать небольшие стежки.

– Ты можешь подождать, пока она не вернется, - сказала она спокойно.

Руки Эльзы сжались в кулаки.

– Как ты можешь быть такой спокойной?
– закричала она.
– Он Дракон Возрожденный! Это место может быть для него смертельной ловушкой! Ты должна...
– Ее зубы щелкнули, когда Кадсуане подняла палец. Это все, что сделала Кадсуане, но этого оказалось достаточно.

– Я достаточно выслушивала твои замечания, Эльза. Теперь ты можешь идти. Немедленно!

Эльза засомневалась, но у нее действительно не было выбора. Пока она делала реверанс, со своим зажатым в кулаках темно зеленым платьем, ее лицо по прежнему оставалось красным, но она оставила комнату без дальнейшего промедления.

Кадсуане положила пяльцы на колени и откинулась на спинку кресла.

– Не приготовишь ли ты чаю, Верин?

Несмотря на собственное нежелание, она кивнула. Другие сестры вообще не смотрели в ее сторону.

– Конечно Кадсуане.
– Красивый серебрянный чайник стоял на четырехногой подставке на одном из столов, и к счастью до сих пор был горячим.
– Было ли разумно отпускать Аланну?
– спросила она.

– Было бы трудно удержать ее, не дав мальчику понять слишком много.
– Сухо ответила Кадсуане.

Затягивая время, Верин тонкой струйкой наливала заварку в изящную чашку из голубого фарфора. Этот фарфор не был сделан Морским народом, но был очень хорош.

– У тебя есть какие нибудь идеи насчет того, почему он пришел именно в Фар Мэддинг, а не в какое нибудь другое место? Я чуть не проглотила язык, когда до меня дошло, что причиной прекращения его перемещений стало его прибывание в этом месте. Если это что то опасное, мы должны попытаться остановить его.

– Верин он может делать все, что решит его сердце. Абсолютно все - вплоть до Тармон Гай'дон. И так долго, насколько я смогу быть рядом, чтобы научить его снова смеятся и плакать.
– Закрыв глаза, она потерла виски пальцами и вздохнула.
– Он превращается в камень, Верин, и если он не вспомнит, что он человек, победа в Последней битве будет не лучше поражения. Юная Мин сказала ему, что я ему нужна. Я узнала это у нее не вызвав подозрений. Но я должна ждать, пока он сам не придет ко мне. Сама видишь как он сбежал от Аланны и прочих. Будет очень трудно учить, его если он не попросит. Он упрямится наставлениям. Он думает что должен все сделать и выучить сам, и если я не заставлю его работать над этим он ничему не научится.
– Ее руки упали на пяльцы на коленях.
– Мне даже захотелось по-выть сегодня ночью на Луну. Непривычно для меня. Если ты когда нибудь закончишь разливать этот чай, то я смогу по-выть подольше.

– О! Да, конечно.
– Быстро наполнив вторую чашку, Верин спрятала маленький пузырек назад в кошель на поясе неиспользованным. Неплохо убедиться в Кадсуане в конце-концов.
– Ты пьешь с медом?
– спросила она.
– Всегда забываю.

ГЛАВА 26

ОЖИДАНИЕ

Ступая рядом с Эгвейн по желтовато-бурой жухлой траве Лужайки - главной площади Эмондова Луга - Илэйн чувствовала, что огорчена происшедшими переменами. Эгвейн же, казалось, была ошеломлена ими. Когда Эгвейн впервые появилась в Тел'Аран'Риоде, на ее спину свисала длинная коса, а одета она была в простое шерстяное платье и прочные башмаки, при движении выглядывавшие из-под юбки. Илэйн предполагала, что это была одежда, которую та носила, когда жила в Двуречье. Сейчас же темные волосы Эгвейн, скрепленные небольшим чепцом из первосортных кружев, спускались ей на плечи. Ее богато расшитое голубое платье было столь же изящным, как и у Илэйн. Серебро украшало лиф и высокий воротник платья, как и края юбки и манжет. Отороченные серебром бархатные туфли заменили собой башмаки из толстой кожи. Илэйн стоило труда поддерживать сосредоточенность, чтобы удержать свое собственное зеленое шелковое платье для верховой езды, возможно в несколько смущающем стиле, от изменения. Для ее подруги, без сомнения, перемены в одежде были преднамеренны и обдуманы.