И стоило лишь подумать об этом, как из-за ближайшей мачты вынырнула знакомая фигура.

— Миледи Тан Гурри, ваше сиятельство, — Вернон улыбнулся, подходя ближе. — Один ваш вид освещает эту палубу ярче тысячи солнц в погожий день.

Энжи, поморщившись, осмотрелась. День погожим не был. Тучи над головой темнели, сгущаясь. Тёмно-синие облака сверкали далёкими всполохами молний. Дождь был лишь вопросом времени — уже сейчас ветер приносил мелкие ледяные капли. И ей, пожалуй, и правда не помешал бы солнечный свет, которого почти не было вовсе.

Вернон подошёл ближе, слегка склонил голову, а затем элегантно обошёл девушку вокруг и, сняв с себя, накинул ей на плечи шерстяную мантию — чёрную с золотом, отороченную мехом. Сзади на ней были вышиты птицы на фоне солнца. Герб его семьи.

Энжи пугала такая самоуверенность, граничащая с наглостью, и мать всегда говорила, что надевать одежду с символом чужого дома — дурной знак. Однако смущение, страх и холод, не позволили принцессе возразить.

— Так намного лучше, — кивнул Вернон и вновь улыбнулся. Сам он был одет в зауженный в талии чёрный сюртук с замысловатым узором на рукавах. Под ним виднелась рубашка, с расстёгнутой верхней пуговицей, и блестящий кожаный жилет, расписанный красным бархатом. Юноша стряхнул прядь светлых волос, упавших на лицо, и добавил: — Тёплая одежда может пригодиться вам в такую погоду.

— Спасибо, — коротко ответила принцесса, и почувствовала, как краснеют её щёки. — Но теперь вы сами рискуете замёрзнуть.

— Не стоит переживать на этот счёт. Я в полёт не собираюсь. Не очень люблю семейный посиделки. К тому же мой отец всегда предлагает гостям отвратительное вино, превращая любой приём пищи в пытку.

Энжи удивлённо подняла бровь, и Вернон, заметив её взгляд, пожал плечами.

— Да, к тому же, если не считать вас, там собралась унылая компания.

— Похоже, вы с отцом не в лучших отношениях, — заметила Энжи.

— Да, наверное, вы правы, — согласился парень. — Думаю, он был бы рад, будь у него лишь один сын. Хотя с самого детства, он и ведёт себя соответствующе. На совершеннолетие Пауля, отец подарил моему брату клинок, переходящий по наследству правителям города, лишь, чтобы сделать мне однозначный намёк.

— А что он подарил вам? — Энжи чувствовала лёгкое смущение от такой откровенности, однако было в этом парне что-то, заставляющее продолжать разговор.

— Убыточное производство на дочернем острове и ферму там же. Надеялся, что я покину его особняк и наконец перестану позорить семью. Однако я сумел выручить за него вдвое больше, и обменял всё золото на вино с юга. — Он весело засмеялся, настолько искренне, что было сложно понять, шутит парень или говорит серьёзно. — Что ж, миледи, я сделал для вас всё что мог. Думаю, мой отец и брат уже ждут вас.

Он кивнул в сторону носа корабля, и девушка увидела Пауля, медленно направлявшегося к ним. Лицо его стало мрачнее неба, когда он вдруг заметил рядом с принцессой своего брата.

Вернон взял руку Энжи и поцеловал её, а затем низко поклонился.

— Желаю вам удачи сегодня. Уверен, экскурсия пройдёт любопытно.

— Вы… очень любезны, — пробормотала Энжи, наблюдая, как приближается Пауль.

— О, это большая редкость, — весело рассмеялся Вернон. — Наверное, я просто испытываю к вам симпатию. Знаете, у меня с первого взгляда возникло ощущение, что мы с вами буквально из одной семьи.

Девушка удивлённо взглянула на него, не понимая, как должна расценить эти слова, но Вернон уже направился по трапу обратно на пристань.

— Удачи! — крикнул он, не оборачиваясь, подняв руку вверх. — Поаккуратнее с моим братом!

— Миледи. — Пауль замер всего в шаге от девушки, уставившись на мантию с гербом его дома на плечах принцессы. Он выглядел точно щенок, провинившийся перед хозяином. Затем нашёл в себе силы поклониться и продолжил: — Мой отец… Нас ждут, ваше величество.

Девушка кивнула, и парень вновь поклонился, а затем неуверенно предложил ей руку, и принцесса, немного помедлив, взялась за неё.

Старший сын мэра был одет в военный мундир, выглядевший на нём слегка мешковато. Рукава, как и на одежде брата, были расписаны золотом, но у Пауля рисунок поднимался почти до плеч. Красно-золотой кожаный жилет также покрывали узоры, а на поясе висел меч, о котором, судя по всему, говорил ей Вернон. Клинок был убран в красивые деревянные ножны, а рукоять опоясывал хвост какого-то зверя, выполненный из кожи и золота. На навершии пульсировали два тёмно-красных огонька, изображавших глаза животного, а крестовина напоминала крылья. Дракон — существо из легенд и сказок — вот кого хотел изобразить мастер, поняла принцесса. Вот только сам Пауль на дракона совсем не походил.

Юноша стёр выступившие на лбу капли пота, и неловко дёрнул девушку за руку, ведя по палубе. Подул ледяной ветер, едва не сбивающий с ног, и Энжи сильнее укуталась в мантию. С каждым шагом принцесса всё больше чувствовала себя не в своей тарелке. И это при том, что она ещё даже не успела увидеться с мэром Олси. А он, скорее всего, не улучшит её настрой.

— Сюда, миледи. — Пауль свернул к правому борту, за которым виднелся медленно плывущий в облаках Иль’Пхор, и Энжи увидела людей, собравшихся вокруг небольшого столика. Найдя среди них Байрона, она встретилась с ним взглядом. Энжи надеялась, что советник не увидит в нём мольбы, а может быть, наоборот ждала от него любой возможно помощи. Байрон, однако, никак не отреагировал. Он стоял возле мэра Олси, как всегда вытянувшись по струнке, и напоминал одного из слуг, разносивших напитки, или солдата, которых на палубе оказалось много. Куда больше, чем Энжи когда-либо видела на корабле.