В один миг все вокруг него изменилось. Теперь он стоял посреди снежной долины, залитой ярким солнечным светом. Ему стало очень холодно. Но, черт побери, тело было все так же неподвижно. Долина мерцала и переливалась бесконечными бликами маленьких кристально чистых льдинок. Он осмотрелся. Вокруг никого, только огромные холмы белого снежного песка.

Внезапно охватившая его мучительная жажда казалась невыносимой. Пересохшее горло болело. Воды! Отчаянно хотелось пить.

Рядом из-под земли ключом била вода. Жажда становилась нестерпимой, ему хотелось припасть губами к жизненно необходимой влаге и напиться вдоволь. Но он, как и прежде, не мог пошевелиться.

– Алекс! – снова позвала женщина.

Он отвлекся на голос неизвестной. Значит, он не одинок и тут есть еще кто-то, кроме него. Глаза искали силуэт вдали. Алекс щурился и морщился. Его слепил яркий свет.

И все же ему удалось увидеть, как светловолосая женщина ступает по холодному снегу босыми ногами, не оставляя при этом за собой следов, будто скользя над белым ледяным покрывалом. Ее белоснежное широкое платье тянулось за ней и в свете ярких огней отливало серебром. Алекс как ни старался, но не мог разглядеть ее лица, впрочем, знал, что она невероятно красива, само совершенство.

Женщина бесшумно, медленно приближалась к нему, словно не замечая леденящего холода и снега. Странно, но ему показалось, что он знает эту женщину. С самого своего рождения знает ее! Но имени не помнит. «Почему я не помню, кто она?» – задался вопросом Алекс и ощутил приятную близость этой дивной женщины рядом с собой. Она приблизилась вплотную к его телу, положила свою горячую руку ему на грудь, и мужчина почувствовал, как его сердце успокаивается, а жажды и боли больше нет.

– Иди за мной, – ласково позвала она и пошла вперед.

Алекс запаниковал. Ведь его тело по-прежнему было парализовано. Он не хотел, чтобы она уходила, оставляла его тут одного. Но и позвать ее, крикнуть вслед ей он не мог – уста его онемели.

Им овладело безумное желание следовать за ней. Оно было сильнее отчаянной безысходности. Силуэт женщины начал сливаться с белым горизонтом, и Алекс со всех сил яростно порывался догнать ее. Пусть не телом, а одной только душой и сердцем рвался за ней. Страх, что он больше никогда не увидит эту женщину, стал ощутимым, почти реальным.

Собравшись с последними силами, он ступил. В это мгновение он почувствовал, как дух его оставил беспомощное тело, воспарился в воздух и стремительно направился вперед. Воздушный водоворот затягивал его, но он продолжал лететь на ее зовущий голос. Где она? Он заблудился. Растерялся. Искал ее и не находил.

Скорость, с которой он летел, казалось, была равна скорости света. Алекс перестал контролировать свое направление. Испугался, что сейчас разобьется. Кислород пропал, он начал задыхаться. Ему казалось, что он умирает. Внезапный электрический разряд оглушил его, и яркий свет ослепил глаза. Он крепко зажмурился, пытаясь наполнить легкие воздухом. И у него получилось.

Алекс учащенно задышал и открыл глаза, словно очнулся от глубокого сна. Теперь он мог различать мелочи и общую обстановку вокруг. Похоже, он находится в комнате, которая напоминала палату в больнице. Алекс не понимал, что происходит. Чьи-то голоса звучали неподалеку. Он прислушался к тихой речи женщины и постарался повернуть голову в ее сторону. Это была медсестра, которая возилась с какими-то шнурками, прикрепленными к его телу.

– Вы пришли в себя! – радостно воскликнула она.

Алекс только успел прочесть на бейдже ее униформы «Самантам Ли», как она тут же куда-то умчалась.

Здоровье сына шло на поправку. Круз-старший радовался, что постоперационный период проходил без осложнений, вопреки страхам близких. Алекс был сильным, молодым и крепким мужчиной, и это имело значение сейчас, когда дальнейшее выздоровление зависело от него самого. Во многом, конечно, была и заслуга лучших врачей и профессионального персонала, купленного Крузом с одной целью: всячески содействовать скорейшей реабилитации самого важного пациента клиники.

Впервые за неделю, после того как Алекс очнулся, отцу позволили навестить сына. В смятении чувств он вошел в залитую солнечным светом палату, радостно улыбаясь при виде Алекса.

Сын лежал на больничном ложе полусидя и встретил отца ответной улыбкой и с радостью в глазах. Алекс смешливо поправил свои волосы и обратился к отцу как ни в чем не бывало:

– Признаться, я не тебя хотел увидеть первым, – намекая на свое желание увидеть Киру, – но не стану капризничать и притворюсь послушным, благодарным сыном. Я рад тебе.

Круз довольно рассмеялся, смерив Алекса пристальным взглядом.

– Ты несправедливо добр ко мне, учитывая, как виноват перед тобой, сынок, – с грустью в голосе проронил Круз и сел на стул рядом с кроватью.