Мое сердце гремело в горле, душило меня.

— Ты… воровал… мою силу? — моя здоровая ладонь сжалась в кулак. — Мерзкая пиявка.

Он питался мною, как вампир? Если он не врал, и я была друидом, это объясняло, почему я считала себя лишь ведьмой. Он забирал мою силу с нашей встречи, а до этого я три года провела в тюрьме, где магия была подавлена, как у всех заключенных. И до этого…

До этого я всегда носила кулон из речного камня, который мне дали родители, который скрывал мою духовную энергию от фейри.

Ты не помнишь, да?

Я посмотрела на Рикра.

— Что помню?

Желание, которым ты поделилась со мной в день нашей встречи. Ты сказала, что больше всего хотела быть нормальным человеком и жить нормальной жизнью.

Воспоминание мелькнуло в разуме: я сидела на упавшем дереве, глядя на горы во время первого рассвета, который я видела за три года. Я думала о невозможном задании влиться в ковен ведьм, где все знали, что я была убийцей.

Я сказала Рикру, что хотела жить нормальной жизнью, но имела в виду обвинения, а не силу друида.

Ветерок трепал его белую шерсть.

Ты сказала свое желание, я исполнил его. Я делал тебя похожей на человека, чтобы у тебя не было сил, которые могли вмешаться в твою «нормальную» жизнь.

Шок и ярость воевали во мне.

— И ты делал это по доброте душевной, да?

О, мне было выгодно, — ответил он без смущения. — Нам обоим было выгодно, голубка. Я дал тебе простую жизнь, которой ты желала, без опасностей, которые зовет твоя сила, и я защищал тебя, ведь лишал тебя возможности защититься.

Я заставила ноги двигаться, он следовал за мной. Его объяснение было… в стиле Рикра. Он не извинялся, ведь не ощущал вины. Он решил, что выгодно было нам обоим, и это было важнее ущерба, который он нанес мне.

Его голос задел мой разум, тихий и решительный:

Хоть я не говорил тебе о природе нашей сделки, я придерживался ее все эти годы. Я защищал жизнь, которую ты строила.

Я не могла ответить. Нужно было многое обдумать, а я едва начала осознавать масштаб его действий, и как он менял мою жизнь эти семь лет — и какой была бы моя жизнь, если бы он этого не делал.

— Что изменилось? — резко спросила я. — Почему тот ворон-фейри напал на меня?

Он снова шагал рядом со мной, его пушистый хвост был опущен, неподвижный, как у волка.

Я не поглощал твою энергию с нападения Лаллакай. Твоя сила растет, это зовет мой вид.

— Ты воровал мою силу семь лет. Почему перестал сейчас?

Он удивленно тряхнул ушами.

Поглощать силу было выгодно, пока ты верила, что была ведьмой. Продолжение этого выгодно только мне.

— Ты хочешь мое разрешение?

Разрешение?

— Поглощать мою силу.

Я не ищу твоего разрешения. Тебе нужно установить свою территорию и вооружиться атакующей магией, чтобы…

— Нет, — конечности покалывало от адреналина. — Я не хочу территорию или фейри, пускающих на меня слюни, как на стол с едой. Я не хочу быть друидом.

Но ты друид, это нельзя не знать.

— Ты знаешь, что я не сразу смогла построить эту жизнь — успокоить ковен, пережить колледж, получить работу, найти место в клинике. Я нашла жизнь, которая мне нравилась, дом, где хочу быть. Я не потеряю это. Друид не может жить с людьми, помогать в приюте или быть незаметным. Я не хочу такую жизнь.

Но ты хочешь силу. Всегда хотела.

Я хмуро посмотрела на него.

— Ты все еще хочешь мою энергию друида?

Я не хочу лишать тебя единственной защиты от моего вида.

— Ты будешь моей защитой. Это ты и делал, да?

Так ты хочешь, чтобы мы остались компаньонами?

Я помедлила. Этого я хотела? Вернуться в его власть по своей воле? Отдать всю жизнь в руки фейри, которого я знала семь лет… но едва ли знала?

Я остановилась и сжала губы.

— Как я могу тебе доверять? Откуда мне знать, что ты не скрываешь что-то еще от меня?

Я скрываю много тайн, — он посмотрел на меня, волчья морда ничего не выдавала. — Я храню века секретов, и я не собираюсь ни с кем делиться ими, особенно с человеком.

Мои глаза расширились. Века секретов? Сколько ему было лет?

Даже с моим любимым яростным и кровожадным друидом, — с сожалением добавил он.