— Асканнон был прав, навязав королевский совет, — сказал однажды Таркану принц во время их общей охоты. — Без королевского совета между королевствами уже давно началась бы война. — Он сощурился, чтобы было легче наблюдать за полётом ястреба. — Не исключено, что это может ещё случиться. Между королевствами постоянно натянутые отношения, частично даже серьёзные проблемы. — Он взглянул на Таркана. — Поэтому позаботьтесь о том, чтобы меня не поджидали там неприятные сюрпризы. И… Таркан, друг, наладьте отношения с имперским городом. Они нам нужны.

Таркан снова посмотрел на стройную фигуру, идущую рядом с ним. Её спина была прямой, как доска и теперь казалось, она уже не так сильно привлекала внимание окружающих. Но уже сама её походка притягивала взгляды. Она выглядела одновременно изящной и величественной, тем не менее, сначала он посчитал это притворным преувеличением. Теперь же не был в этом настолько уверен. Она намекнула, что для всего, что она делала и прежде всего, как она это делала, была причина.

Если всё так, как она говорила, чего нельзя было исключить, поскольку в старом имперском городе было своеобразное законодательство, тогда ему нужно попытаться это принять. Недооценивать её было бы ошибкой, которую он не хотел повторять. Но то, что капюшон всегда скрывал её лицо, к этому он не хотел и не мог привыкнуть.

Дезина конечно же заметила, как притих баронет, и как часто украдкой задумчиво смотрит на неё. В свою очередь, она была благодарна за успокаивающее присутствие Сантера, который шёл рядом с ней. Молчание баронета устраивало её. У неё было достаточно собственных мыслей. Имперские инквизиторы были не меньшей легендой, чем когда-то Совы. И в глазах Дезины не без причины. Всё было так, как она сказала. Ведомство инквизиторов было создано, чтобы выполнять часть обязанностей, за которые раньше отвечали Совы.

В своей прошлой жизни Дезина смотрела на инквизиторов, как на богоподобных существ, отвечавших только перед богами и империей. Без какой-либо магии они за прошлые столетия заложили основу своей собственной легенды… Наделённые чрезвычайными полномочиями, они брались за самые сложные дела и раскрывали преступления, интриги и заговоры, не прибегая к магическим способностям. Благодаря своим собственным словам, которые она только что адресовала Таркану, Дезина осознала, что теперь и она сама стала одной из этих легендарных людей. И что от неё ожидали скорее даже больше именно потому, что она была Совой.

Она внезапно осознала с полной силой то, что началось пять дней назад после того, как закрытый магическим замком сундук открылся от её прикосновения. Она украдкой огляделась, глядя на лица людей, которые пялились на неё, перешёптывались или толкали друг друга в бок локтем, чтобы привлечь внимание к тому, что по улицам Аскира снова ходит Сова!

Она начинала понимать, насколько велики ожидания людей. К инквизитору относились с трепетом и уважением, но и со страхом.

Помимо трепета, уважения, а зачастую чистого неверия, она видела на лицах людей то, что они скорее редко проявляли по отношению к инквизиторам: надежду. Потому что именно в этом Совы отличались от инквизиторов.

Их клятва относилась не только к соблюдению законов империи, но и к тому, чтобы помогать империи и людям, облегчать их страдания и служить им.

Инквизитора вызывали, когда было уже слишком поздно. От Совы ожидали, что она найдёт решение прежде.

Одно мгновение Дезина подумывала откинуть капюшон, чтобы показать людям, которые смотрели на неё с такой надеждой и трепетом, что она всего лишь молодая женщина, крикнуть им, что они требуют слишком многого, что невозможно соответствовать присяги!

Но это было бы ложью. Хоть она впервые и осознала масштаб стоящей перед ней задачи, но это было возможно! Бальтазар справлялся с этой задачей почти восемьдесят лет и никогда бы не стал от неё уклоняться. В его дневнике она нашла фразу, которую перечитывала снова и снова.

«Достичь совершенства невозможно, стремиться к нему — наш долг!»

Она смотрела на лица людей вокруг, чувствуя их радость, надежду, что среди них снова появилась Сова и нашла силы, которые искала в словах Бальтазара. Она расправила плечи, подняла подбородок и улыбнулась.

Потому что он написал кое-что еще:

«Кто говорит, что уважение и доброта исключают друг друга — ошибается. Они скорее взаимосвязаны. Разве не уважаю я больше того, кто обращается ко мне дружески, хоть и уверен в моём уважении?»

Для Дезины настоящее чудо этого дня находилось в этом переулке и в лицах окружающих её людей. Тот, кто видел её улыбку, улыбался в ответ.

— Куда мы направляемся? — спросил теперь баронет. — Появилась новая зацепка?

Дезина покачала головой.