— А это кто тут у нас? — Не успела я и глазом моргнуть, как она вручила мне кролика, а сама присела на корточки перед вульписом. — Ваш?

— Да, ваше высочество, но не стоит его трогать. Хруст из кусачих.

— Хруст, значит, — улыбнулась она, сверкнув начавшими наливаться белизной глазами, и протянула к вульпису руки.

Тот предупреждающе оскалился и неуверенно посмотрел на меня, попутно плотоядно облизнувшись на Финика. Белоснежный комок в моих руках затрепетал, а потом неожиданно ответил низким утробным рыком. Это точно кролик?

— Не вздумай укусить её высочество, — пригрозила я вульпису. — Следи за манерами.

Но это оказалось лишним. Бланка явно умела ладить со зверьми, как и все в её семье — глупо было с моей стороны сомневаться. Хруст позволил себя помешкорить, стоически перенес детский интерес принцессы к бахроме на ушах, разрешив подергать, и даже снисходительно заурчал, когда она подхватила его на руки и, перевернув на спину, погладила живот — только состроил мне страдальческую гримаску, мол, все ради тебя, хозяйка.

Бланка выпрямилась, и Финик с Хрустом ревниво уставились друг на дружку. Мы с принцессой с улыбкой переглянулись и снова обменялись питомцами.

Не успела я поставить вульписа на пол, как из-за стены донесся надрывный детский плач и, кажется, сдавленные женские рыдания. Через пару мгновений створки распахнулась, на пороге показался Бодуэн и обвел собравшихся непроницаемым взглядом.

Шум моментально стих от одного конца толпы к другому, будто по колосящемуся полю пронесся ветерок.

— Беда, ваше высочество? — отважился кто-то.

Шеи вытянулись, взгляды с жадным любопытством проникли в глубь зала, где бледная плачущая Мората активно укачивала орущего младенца, а Тесий о чем-то тихо ей говорил, держа за свободную руку, наверное, успокаивал. Женщина прибежала в спешке: головной убор сбился набок, котта надета швами наружу. Рядом топтался крупный бородатый мужчина, он то опускал большую поросшую на тыльной стороне волосами ладонь ей на плечо, то мял шапку. Неподалеку о чем-то тихо переговаривались лорды из числа членов королевского Совета, успевшие, несмотря на спешку, с которой были выдернуты поутру из постелей, обрядиться в парадные одежды и унизать пальцы перстнями. Ни король, ни королева в собрании не участвовали. Но их местонахождение волновало меня сейчас меньше всего.

Стражники вспомнили об обязанностях и принялись теснить любопытствующих, хотя без особого усердия, потому что и сами были не прочь поглазеть на сцену.

– Да, похоже, беда, — негромко произнес Бодуэн, и звенящая тишина теперь нарушалась лишь воплями младенца в дальней части зала. Море ушей болезненно напряглись, чтобы не упустить ни слова.

— А что стряслось-то? — не вытерпел один из рыцарей, за что получил тычок локтем под ребра от соседа.

— Проклятье, — ответил Бодуэн тем же тоном, не повышая голоса, но настроение присутствующих мгновенно изменилось.

Передние ряды отшатнулись, все, за исключением меня, сделали отвращающий жест, две-три девушки вскрикнули, и Бланка в их числе. Она стиснула мою руку, глядя на дядю расширенными и испуганными до последней реснички глазами. Часть из тех, кто недавно так рвался в зал, незаметно отодвинулись и начали продвигаться к выходу, словно уже сами слова Бодуэна или воздух из зала нес на невидимых крыльях погибель.

— Это точно оно, ваше высочество?

— С большой долей вероятности, — последовал спокойный ответ. — Поэтому сейчас самое главное убедиться, существует ли угроза, и если да, принять меры.

Я перевела взгляд за его спину и, кажется, разглядела на столе нашу табличку, но подошедший Тесий загородил предмет.

Известие о «мерах» вкупе с абсолютно безмятежным видом регента вызвало на лицах облегчение, смешанное с уважением, вселив в людей уверенность, что проблема не столь уж значима, как могло показаться вначале, ну, или, по крайней мере, не настолько велика, чтобы Бодуэн с ней не справился. Стал бы он вещать перед ними с таким невозмутимым почти скучающим лицом, если бы всем им угрожала смертельная опасность?

Уверена, что стал бы. И именно этим сейчас и занимался. Бодуэн ни жестом, ни движением брови себя не выдавал, но я всей кожей чувствовала его настроение: хмурое напряжение и тщательно скрываемое беспокойство — он либо попался на наш крючок, либо был близок к тому.

Поскольку грозная опасность в общественном мнении отступила и больше не витала над ними леденящей душу тенью с серпом и на запряженных волами дрогах, на передний план снова выдвинулось любопытство.

— Источник прокляли али колодец?