Шрифт:
Ее предложение — слишком.
— Тебе не любопытно? — Я поворачиваюсь и внимательно смотрю на нее. — Ты не хочешь знать, почему она сделала то, что сделала?
Линг молчит, прежде чем ответить со вздохом:
— Она убедительно врет. Этому можно научиться за долгое время тренировок. Поверь мне, я знаю. — Она замолкает на секунду. Это заставляет задуматься. Воцаряется долгое молчание, Линг пожимает плечами. — Может, она эгоистичная сука, которая хотела забрать деньги Дино себе. Может быть, она планировала это с самого начала. Или она просто сумасшедшая?
Я делаю паузу, захватывая своим взглядом ее в плен.
— Ты не веришь этому, не так ли?
Линг садится на диван с задумчивым выражением на лице.
— Нет. Не верю.
Ее выражение лица почти не читаемо. Мои брови сходятся на переносице.
— О чем ты думаешь?
Линг выглядит уязвленной, когда она ерзает на своем месте и прочищает горло.
— То, что только что произошло, когда она потеряла связь с реальностью… — Она кусает губу, прежде чем тихо заговорить: — Это случалось со мной, Джей. Раньше это случалось часто. — Когда я вопросительно смотрю на нее, Лин бормочет: — Посттравматический синдром.
Мой желудок скручивает, и я устало провожу рукой по лицу. Бл*дь. Последнее, что мне нужно, это сочувствовать Алехандре Гамбино. Лучше бы я не знал этого.
Линг снова надевает маску на лицо, закатывает глаза.
— И что? Это не имеет значения. Дерьмо случается. Ты натягиваешь трусики и идешь дальше.
Это не имеет значения.
Я молчу, но моя недавняя нерешительность беспокоит Линг. Когда чувствую ее руку на своей, я смотрю вниз и вижу, как ее милые миндалевидные глаза вопросительно смотрят на меня.
— Я могу сделать это быстро. Она просто уснет и никогда не проснется. Некоторые люди отдали бы свое левое яичко, чтобы так умереть.
Нет, это не должно иметь для меня значения.
Но я не могу ничего сделать, лишь только поучиться у этой маленькой женщины. Мне нужно проникнуть к ней в голову, нужно приблизиться к ней, разложить все по частям, и тогда она откроется мне.
Я принимаю решение и отрицательно качаю головой, Линг пораженно опускает подбородок. С раздражением она уходит, но я ловлю ее запястье, прежде чем она сможет сбежать.
— Четыре дня. Я дам ей четыре дня. Если к тому времени я не получу от нее ничего стоящего, она исчезнет.
Лицо Линг смягчается. Она поднимает руку и нежно проводит большим пальцем по моей скуле.
— Юлий, ты мой один единственный друг, и я сделаю для тебя почти все. — Ее акцент на «почти» более чем очевиден. Убрав руку от моей щеки, она отступает от меня. Ее глаза становятся холодными, губы вытягиваются в мрачную линию, и она угрожающе добавляет: — Но я не умру за тебя.
Ее каблуки стучат, я остаюсь наедине с собой, опускаюсь на диван, закрывая пальцами глаза.
Она умрет быстро. Тихо… Неважно
Тем не менее, это важно для меня.
Почему это чертовски важно для меня?
Мое спокойствие быстро сменяется злостью, глаза закрываются, а челюсти сжимаются.
Алехандра Гамбино расскажет все, что мне нужно знать. Она заговорит.
Я сделаю все, что бы добиться этого.
Линг права.
Я не собираюсь умирать за слабую, бесполезную женщину.
Глава 16
ЛИНГ
Молодая женщина, спящая на кровати, даже не слышит, как я вхожу. С хитростью змеи и грацией кошки я беззвучно пробираюсь в комнату.
В нашем кругу я заработала неплохую репутацию за годы работы с Юлием.
Черная вдова. Прощальный взгляд. Китайская Золушка.
Я заработала эти имена, поскольку была безжалостной сукой. Я могла быть маленькой и сексуальной, но я бесчувственная. Возможно, я самая опасная женщина в мире.
Почему?
Потому, что я бесшумно передвигаюсь.
Не путайте мою женственность со слабостью, никогда. Я перережу вашу долбаную глотку, пока наношу губную помаду.
Мудрый совет… Не всегда доверяй тому, что видишь. Ведь даже соль выглядит как сахар.
Китайская Золушка, я молча хмурюсь. Не могу сосчитать, сколько раз я чуть не содрала кожу с членов придурков, которые называли меня китаянкой.
Тупые американские мужланы смотрят на меня и говорят: «О, она азиатка. Она должно быть китаянка».
Я вьетнамская женщина, ублюдки. Поймите это или лишитесь конечности.