Она не издает ни звука, я раздеваюсь в тишине и покое, думая о том, какого черта мне теперь делать.

Черт побери! Я не собирался быть ее нянькой или телохранителем.

Одетый только в белые пижамные штаны, я подхожу к правой стороне кровати, ложусь, а затем протягиваю руку, чтобы включить настольную лампу, изо всех сил стараясь не думать о том, как близко мы находимся друг от друга. С ее руками, прикованными наручниками к изголовью кровати, можно с легкостью спустить ее черные трусики и оказаться между ее мягких бедер. И она не сможет оказать мне сопротивление. Что ж, даже если и попытается, никто не услышит ее протестов.

Сначала она была бы слишком узкой, чтобы принять меня, но я бы сделал так, что ей было бы хорошо. Я бы подготовил ее, не торопясь касался ее, пока она бы не стала влажной. Заставил бы кончить мне на язык.

Черт, я люблю целовать киски, и в моем сознании Алехандра на вкус такая, какой должна быть женщина. Мой рот наполняется слюной, когда я закрываю глаза. Мое сердце начинает бешено колотиться от возбуждения.

Твердый, как камень, я наклоняюсь, чтобы поправить член, крепко сжимая его. Издаю вздох удовольствия, когда моя рука обхватывает его, и тяжело сглатываю. Прикосновение моей ладони к члену длиться чуть дольше положенного, пока, наконец, я не убираю руку прочь на выдохе.

Проходят минуты, в то время как мы лежим в полной тишине, пока ее мягкий голос не прорезает темноту:

— А если я сбегу?

Мое возбуждение улетучивается. Мой член в то же мгновение становится мягким, а я чувствую себя ужасно из-за реакции моего тела на нее. Я долго думаю о своем ответе, прежде чем повернуться к ней спиной и дать ей честный ответ на вопрос:

— Тогда молись Господу, чтобы тебе удалось убежать от моей пули.

Глава 18

ТВИТЧ

Ублюдки надели на меня наручники.

Меня ведут в белую стерильную комнату с четырьмя шаткими стульями, на одном из которых больно сидеть. Это отнимает все мои силы, но я не жалуюсь. Не произношу ни слова.

Только когда шеф приглашает двух других жестоко выглядящих придурков, которых мне представили как детектива и сержанта, мои бедра начинают приподниматься со стула, когда шеф поворачивается к Касперу Куэйду и бормочет:

— На этом все, офицер Куэйд, — Я поднимаю на него взгляд.

Его лицо бледнеет, и он издает короткий смешок.

— Но, шеф, я доставил его сюда…

Шеф кивает.

— Так и есть. Хорошая работа. — Он пригвождает Куэйда тяжелым взглядом. — Дальше мы сами.

Каспера Куэйда только что отшили. И я не знаю, почему меня это волнует.

Этот парень для меня никто. Но с того момента, как я встретил его, он проявил уважение к парню, который не заслуживал уважения. Он не похож на плохого парня.

Каспер понимает, что проиграл бой, и направляется к выходу из маленькой комнаты. Я провожаю его взглядом — подбородок опущен, взгляд суров. Без Куэйда на моей стороне я чувствую постоянный гул в комнате вокруг себя. Моя защита усиливается. Животное внутри меня умоляет о драке.

Прошло слишком много времени.

Дверь с тихим щелчком закрывается, и шеф садится, оставляя двух других мудаков стоять.

— Мистер Фалько, — начинает он. — Могу я называть вас Антонио?

Ненавижу это имя. У меня дергается челюсть.

— Твитч.

Шеф вежливо улыбается.

— Значит, Твитч, — Он делает паузу. — Не хотите рассказать, почему вы здесь?

Я ничего не могу с собой поделать. Я ухмыляюсь и бормочу:

— А ты не хочешь отсосать у меня, старик? — Его лицо становится суровым, и я издаю смешок. — Тогда, может быть, ты прекратишь любезничать и приведешь сюда Куэйда? — Я смотрю на двух ублюдков, стоящих позади старика. Они смотрят на меня сверху вниз, и я посылаю одному воздушный поцелуй, а потом подмигиваю другому. — Никогда не ладил с начальством, шеф.

Шеф полиции выпрямляет спину.

— В этом нет необходимости. Куэйд..

Я перебиваю его:

— Да, он облажался. Я знаю. Я понимаю, почему ты не хочешь видеть его здесь. Есть только одна проблема, старик. — Откидываюсь на спинку стула, слегка сутулясь. — Я не скажу ни единого гребаного слова без Куэйда. — Мне становится скучно. Подняв руки, я трясу запястьями, наручники мелодично позвякивают. — Эй, а еще сними с меня эти чертовы наручники. Куда, бл*дь, я убегу отсюда?

Я начал свою игру. Теперь подождем.

Мой взгляд устремлен на шефа.

Я тебя не боюсь.

Шеф смотрит на меня с любопытством.

— Мистер Фалько, — начинает он. — Твитч. — Он делает паузу, прежде чем спросить спокойно, но твердо: — Почему ты здесь?

Надеюсь, любопытство возьмет верх.

— Я просто человек, который хочет вернуть свою жизнь.

Он моргает.

— Мне очень жаль. Я не совсем понимаю тебя.

Мой ответ прост, я просто поднимаю руки на уровне груди и осторожно трясу цепями.