Он почти бегом кинулся к угловому дому. Не без некоторой внутренней дрожи заглянул за угол, и ничего там не обнаружил. Только одинокий покосившийся фонарь освещал часть мостовой. Леонид повернулся и крикнул:

– Нет там ничего!
– и только пойдя обратно, сообразил, что Лоры нет на том месте, где он её оставил. Он подумал, что, наверно, она зашла обратно в церковь, и позвал:

– Лора! Выходи! Идем дальше!

Но никто не отозвался. Герц дошел до входа в церковь и заглянул внутрь, но девушку не увидел. Впрочем, там было темно, как в гробу.

– Лора!
– ещё раз крикнул он. Гулкое эхо разнеслось под сводами, и посыпался какой-то мусор.
– Ты где? Ты что, обиделась? Выходи, нечего прятаться! Надо идти! Слышишь?

Ничего не понимая и уже начиная тревожиться, он вышел на улицу и опять закричал:

– Лора! Лора! Ты где?!

Все его крики остались без ответа. Он беспокойно огляделся, потом бросил взгляд под ноги и увидел свой пистолет. Он лежал, аккуратно положенный, на половинке кирпича, а Лоры не было.

4.

Собравшись с духом - иметь дело с полицией никогда не казалось ему особенно приятным занятием - Герц поднялся по пяти бетонным ступенькам и вошел в полуоткрытую дверь. Оказавшись внутри, он увидел слева от себя, около входа, дежурного за стеклянной перегородкой и подошел к нему. Тот, продолжая прижимать к уху телефонную трубку, поднял глаза на Герца и вяло произнес:

– Слушаю вас.

Герц обнаружил, что ещё не продумал, какие слова нужно произнести.

– Только что пропала девушка, - сбивчиво сказал он.
– Не знаю, что делать. Как сквозь землю провалилась.

– Одну секунду, - прервал его полицейский. Он внимательно прислушивался к трубке, а потом сказал в микрофон: - Терри, алло, Терри, у вас все готово? Да, через десять минут, - затем положил трубку и опять приготовился слушать. Герц, собираясь с мыслями, ещё не успел ничего сказать, как на улице раздался грохот и треск мотоциклетного двигателя без глушителя, и в помещение ввалился, сдирая с себя огромный шлем, какой-то человек. На лбу у него красовалась кровоточащая ссадина. Он подошел к дежурному и сказал:

– Джорди взял их. Сообщи Альфреду, - затем он совершенно оттер Герца в сторону и в ожидании ответа расположился в небрежной позе, облокотившись о стеклянную перегородку и с шлемом под мышкой. Дежурный долго куда-то названивал, а Герц от нетерпения кусал губы и барабанил пальцами по стеклу. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем дежурному удалось дозвониться, но, как понял Леонид из его слов, вовсе не Альфреду, а какой-то Розалинде, которую он просил перезвонить Альфреду.

– Сейчас она ему позвонит, - сказал он мотоциклисту.
– Как там Анаксимандр?

– Грозится, что разгонит всех умников в Центральном штабе, когда покончит со Стиллом, чтобы они не лезли не в свое дело.

– Значит, никогда, - заметил дежурный и опять прислушался к трубке. Герц про себя произносил все слова, какие только знал - в конце концов, что за безобразие? Пока он ждет ответа, мог бы и его делом заняться. Это поважнее, чем какие-то Центральные штабы.

– Фарингосепт завтра женится, слыхал?
– сообщил мотоциклист. Почему-то они оба заржали.

– Где?
– спросил дежурный.

– В "Титанике".

– Ты там будешь?

– Зачем? Майор хочет туда свой отряд отправить, и то только на случай, если Толстый Эдди захочет отбить у Фарингосепта невесту, - и они опять засмеялись. Герц решил, что надо брать инициативу в свои руки и обратить внимание дежурного на свою особу, но тут тому стали что-то говорить в трубку; он поднял палец, когда мотоциклист опять открыл рот, выслушал все, что ему сообщили, и сказал:

– Альфред передает - порядок, пусть все идет по плану. Графнамла ведите сюда.

– Он ранен и помирает.

– Все равно сюда. Мы врачей вызовем. Если он попадет в больницу, сам понимаешь, что от него Ван Рубьюги оставит.

– Да!
– мотоциклист кивнул и выбежал прочь.

– Извините. Я вас слу...
– вспомнил дежурный о Герце и обратился к нему, но его опять прервали. В помещение с улицы ворвались два парня джинсовые драные куртки на голое тело, кроссовки, браслеты с заклепками на руках, свисающие до самых глаз лохматые волосы - один из них, не переставая жевать резинку, сказал: