– Значит, вы говорите, что её что-то беспокоило или тревожило, и из-за этого она на ночь глядя отправилась вместе с вами в город, - сказал Зигвап.
– Вам не кажется, что её исчезновение связано с этим обстоятельством?

– Может быть. Я просто не знаю, что думать. Если уж с чем-то связывать, то...
– Герц пожал плечами и подробно описал всю сцену, предшествовавшую исчезновению Лоры: "Смертный Ужас" и слова девушки о том, что они разговорами о Заброшенных Кварталах накликали беду на свою голову.

– Ну, в таком случае полиции здесь делать нечего, - сказал Зигвап. Заброшенные Кварталы не входят в нашу компетенцию. Вы считаете, что, не послушавшись её совета и отправившись поглядеть на этот "Смертный Ужас", вы тем самым привлекли внимание каких-то злых духов, и они утащили вашу подругу?

– Да ничего я не думаю!
– воскликнул в отчаянии Герц.
– Я не знаю, что здесь правда, а что нет. С позиций здравомыслящего человека я не верю в ваши Заброшенные Кварталы, то есть не верю в то, что там происходит что-то потустороннее. Или не должен верить. Но факты можно истолковать именно таким образом. А к вам я обратился, потому что не знаю, к кому еще. И если вы говорите, что не можете мне помочь, то...
– он поднялся и собрался уходить.

– Подождите, - сказал Кибдо.
– Я не знаю, поможет ли это найти вашу спутницу или нет, но ваш рассказ о том, что её что-то тревожило, показался мне интересным с точки зрения тех дел, которые я сейчас расследую. Будьте добры, взгляните сюда. Не узнаете ли вы в ком-нибудь из этих лиц вашу Лору?

Он выложил на стол перед Герцем пару десятков фотографий разных женщин. Фотографии были цветные и черно-белые, хорошие и очень плохие, профессиональные и любительские, в фас и в профиль, одно лицо или во весь рост. Среди них затесалась и фотография одного мужчины. Леонид отложил её в сторону и внимательно проглядел остальные.

– Нет, - сказал он.
– Здесь её нет. Разве что эта...
– он указал на нечеткую черно-белую фотографию, на которой была изображена женщина в купальнике, полулежащая, упираясь руками в землю. Ее лицо, повернутое в сторону от объектива, было трудно различимо.
– Я не говорю, что это Лора, я только не могу утверждать, что это не она.

– Самое интересное, что эту женщину действительно зовут Лора, - сказал Кибдо.
– Некая Лора Бертон, любовница Энджела, одного из "крестных отцов" местной мафии. И насколько мне известно, она сейчас прячется от него - то ли поссорились они, то ли она ему изменила...

– Вы хотите сказать, что её похитили люди этого Энджела?
– спросил Герц.
– Нет, я не могу в это поверить. Она не выглядела как любовница мафиози.

– А вы их когда-нибудь видели?

– Кого?

– Любовниц мафиози.

– Видел. Нет, это невозможно.

– В нашем деле нет понятий "я не верю", "это невозможно". Для меня эти высказывания никакого значения не имеют. А вот если вы расскажете нам точно, с кем и где говорила ваша спутница, мы сможем определить, является ли она тем лицом, которое нас интересует, или нет.

– Лучше покажите мне ещё какую-нибудь фотографию этой Лоры Бертон.

– Других у нас нет. Не достали. Да и зачем она? Если вы скажете "нет, это не она", то это ничего не докажет, поскольку вы уже относитесь к делу предвзято. А если вы сообщите нам все, что вам известно о знакомых вашей спутницы, это поможет нам найти её.

– Чтобы отдать её под суд? Нет уж, лучше тогда и не ищите.

Ему было очень неприятно и даже страшно. Похоже, что он действительно вляпался во что-то серьезное. Пока что его ещё не обвиняют: "Ты сам её убил и спрятал, а теперь строишь невиновного", но это может воспоследовать, знаем мы родную полицию и этого Кибдо. Что Лора - любовница гангстера, он поверить не мог. Это было более невероятно, чем Заброшенные Кварталы. Но в этой стране следствие может, если захочет, доказать все, что ему угодно, и суд послушно вынесет приговор. А теперь, того и гляди, неистовый борец с мафией Кибдо и его обвинит в пособничестве гангстерам, нежелании давать показания и неуважении к следствию. Герц убеждал себя, что Кибдо не осмелится его арестовать - Леонид считал себя достаточно заметной фигурой, чтобы следователь решился на такой шаг. Тем более Кибдо тоже числил себя в стане оппозиционных правительству сил, и по-видимому, дорожил своей репутацией. Но в глубине сознания вертелась мысль - а черт их знает, захотят и посадят. И тогда ни на какой справедливый суд надеяться не придется, потому что вся судебная машина в государстве испокон веков была направлена на подавление неугодных, и ничем другим не занималась. Как посадят его в камеру к уголовникам, так или вешайся, или подписывай все, что тебе дадут, чтобы остаться в живых. А потом судья послушно примет на веру все обвинения, и готово, вся жизнь переломана.

Впрочем, его гораздо больше тревожило, что будет с Лорой, если ещё и полиция заинтересуется ею. Вот уж действительно хотел как лучше, а что вышло... А ведь предупреждали его, дурака, предупреждали! Он думал, как бы получше заявить о том, что все равно о встречах Лоры он ничего не сможет сказать, потому что не запомнил и не понял ничего из этих встреч. И это было правдой. Он не помнил ни имен людей, ни адресов, ни разговоров. Но как сделать так, чтобы даже Кибдо убедился, что ничего он от Леонида не получит? Однако, тут дверь кабинета распахнулась, и внутрь ворвался возбужденный молодой человек.

– Привет, Зигвап!
– заорал он.
– Я только на одну секунду, совершенно некогда, дел по горло!
– он кинул капитану на стол какую-то коробку, повернулся, увидел Герца, удивленно раскрыл глаза, посмотрел, приглядываясь, и сказал: - Боже! Леонид Герц! Какими судьбами вас занесло в наше захолустье? Разрешите представиться - Иван Кейс, - он поклонился, потом схватил руку Герца и принялся энергично трясти её.
– Что вы здесь делаете? Как ваше здоровье? Как вам наш город?
– засыпал он Леонида вопросами.
– А что вы думаете насчет того, чтобы где-нибудь выпить? Пойдемте, а? Я знаю одно местечко...