Он не смог договорить. Но никто ему бы и не ответил. Лишь огонь трещал рядом, пожирая верфь. Лишь крики людей стояли в ушах. Лишь ветер, пахнущий гарью, свистел вокруг.

— Проклятье! — он отбросил рацию, и та с треском разбилась о камни. — Никакого толку! Проклятье!

Посмотрев на Сайнир ещё раз, ему вдруг стало стыдно за последние слова, даже несмотря на то, что они были правдой.

Их разговор был неправильным. Её смерть была неправильной. Всё было неправильно. Даже сам Джервис. Ему здесь с самого начала было не место. Он не должен был приходить на завод, не должен был помогать слушателям. Не должен был остаться живым, в то время, как Сайнир… Если бы он погиб, никто бы этого даже не заметил. Этот мир не потерял бы ничего. Но он был жив, а она нет.

Казалось, девушка следила за каждым его движением, за каждым действием. Он видел в её мёртвых глазах тот же самый вопрос. Почему она, а не он?

Парень нагнулся к ней. Дрожащей рукой снял с пояса ножны, вложил в них меч, испачканный в крови. С трудом закрепил ножны на собственном поясе.

— Проклятье… Уметь бы ещё им пользоваться.

Затем выпрямился, вытер рукавом чёрные слёзы.

Ветер сильным порывом подул ему в спину, будто подталкивая к воротам ангара. Был ли у него какой-то выбор? Был ли с самого начала? Неужели он сделал его, ещё согласившись помочь Аллеку? Или принцессе?

Неужели с самого начала это должен был быть именно он?

«Никого больше нет», повторила в его голове Сайнир.

Парень сделал неуверенный шаг к воротам. Вдохнул один раз, выдохнул, вдохнул снова. Решиться зайти внутрь было настоящим безумием. Он знал, что не вернётся живым. Не из этого пекла. Не снова. И всё же, по какой-то причине, не мог убежать.

Наконец, набрав полную грудь воздуха, Джервис зажмурился и кинулся вперёд.

Жар охватил его, стоило только переступить порог. Раскалённый воздух, смешанный с чёрным клубящимся дымом, забивался в рот и нос, мешая дышать. Глаза слезились, и Джервис на мгновение потерял всякие ориентиры. Его поглотила горящая тьма. Поглотила паника, и он еле сдержался, чтобы не повернуть назад.

Где-то впереди громыхнул новый взрыв, осветив помещение не более чем на секунду. Скорее всего один из кораблей взорвался, не сумев вылететь из дока. С той стороны огонь разом покрыл всю стену, начинаясь ярко-жёлтым пламенем и к потолку растворяясь беспросветно-чёрной пульсирующей мглой.

Джервис бросился вперёд, закрывая лицо руками.

Завод умирал, издавая последние пугающие звуки. Он стонал, скрипя балками, всхлипывал падающими осколками потолка и стен. Выдыхал со свистом валящий отовсюду дым, сопел и кряхтел горящим деревом. Вскрикивал новыми и новыми взрывами.

Огонь перекидывался с одной конструкции на другую, пожирал всё на своём пути. Горело то, что гореть может, и то, что гореть никак не должно. Смотанная в бобины парусина, лежавшие на полу приборы и куски корпуса, такелаж, инструменты в ящиках, отладочные механизмы, стапели для сборки киля, корабли. И, конечно же, люди.

Крики живых уже практически стихли. Редкие силуэты спасавшихся рабочих и солдат мелькали мимо. Направляясь к докам, Джервис споткнулся обо что-то мягкое, понял, что это тело какой-то женщины, и, не оборачиваясь, устремился прочь.

Приблизившись к нужному месту, Джервис обнаружил, что огонь сюда ещё не добрался. Здесь царил полумрак, освещаемый дневным светом из незакрытых ворот, к которым сейчас стремились корабли.

Дым расползался по полу, вязкий и тягучий будто желе. Смог обжигал лёгкие гарью, и Джервис закрыл лицо воротом рубахи, чтобы получить хоть какую-то возможность дышать. Тщетно: воздух едва проходил, сдавливая грудь и вызывая хриплый, пугающий кашель. Слёзы застилали глаза, текли рекой, не позволяя осмотреться.

В паре десятков шагов была какая-то потасовка. Чуть дальше, несколько человек колдовали со сломанным трапом возле одного из старых судёнышек. Одна из мачт уже горела и вот-вот должна была надломиться, но на палубе всё ещё суетились люди. Соседнее с этим судно было уже охвачено огнём. А рядом, дрейфовала Ласточка.

Механик тут же узнал её. Увидел даже сквозь дым панели по борту, увидел изменённые бойницы, увидел маленький зелёный флаг — всё то, что ему следовало заметить раньше. Линкор Рейлена Аурона величественно возвышался над пристанью, среди огня и дыма. Паруса были убраны, и огонь ещё не охватил палубу, однако потолок над кораблём горел, пульсируя жёлтым и оранжевым. Куски обшивки, покрывавшей крышу, то и дело срывались и падали, сверкая яркими всполохами искр.

Температура вокруг повышалась с немыслимой скоростью. Огонь пожирал створки ангара, спускался вниз по стенам, стремился к воротам и кораблям, будто ему тоже не терпелось покинуть верфь и вырваться наружу. Когда взрыв только случился, Джервис был уверен, что стихию удастся сдержать, но теперь убедился в обратном.

Завод ещё держался, словно смертельно раненый воин, не поверивший в своё поражение. Но через несколько секунд, жизнь покинет его навсегда, и тогда он упадёт, погребая под собой всё. Включая механика.