Джулиан сел рядом со мной. Вид у него был усталый, но глаза искрились, как небо в центре Галактики.

— Как дела? — спросила я.

— Отлично, — шепнул он, наклонившись ко мне, и коснулся губами моей щеки. — Можете готовить для Таро каюту. У вас пара дней, не больше.

— Через два дня гостевая каюта в капитанских апартаментах должна быть готова, — распорядилась я, взглянув на Джонни Лю.

Он радостно закивал.

— Всё хорошо, что хорошо кончается, — прогудел Бомбадил, почесывая шейку коту, сидевшему рядом на коленях у Тилли. — Погуляли, и домой пора…

— Каким это образом, позвольте узнать? — поинтересовался Вербицкий.

Ему единственному было не слишком весело. Руки его по-прежнему не слушались, а есть с ложечки на людях, не позволяла гордость.

— Мы знаем, как перестроить схему «Херона», чтоб он заработал, — будничным тоном сообщил Лин.

— Серьёзно? — встрепенулся один из стажёров. — Так мы что, скоро домой полетим?

— Нет, — покачала головой я, — мы никуда не полетим, пока не выполним задание. Мы пока ещё ничего не сделали для его выполнения. Экипаж патрульного катера не нашли, ситуацию до конца не выяснили, опасность для Земли и Объединения не устранили. Разве что получили сведения о том, что на этой планете находится около пяти тысяч человек, которым весьма вероятно нужна наша помощь. И пока мы не разрешим все эти проблемы, мы отсюда не улетим. Это ведь и есть наша работа.

За столом в очередной раз стало тихо. Члены экипажа, настороженно, печально или разочаровано смотрели на меня.

— А в чём дело? — недоумённо пожал плечами Окато. — Поисковик не может улететь из сектора, где находятся терпящие бедствие.

— Между нами говоря, спасатель называется спасателем, прежде всего, потому, что должен спасать других, а не себя, — добавила Долорес.

— Пока у нас из кадровых поисковиков-спасателей в экипаже только командир, — пояснил Хок.

— Но мы не просто поисковики, и не просто спасатели, — неожиданно заговорил Дакоста. — Мы воины Света, чья задача сражаться с проявлениями Тьмы, которые угрожают человечеству. Именно для этого и построен этот корабль.

— О таких вещах, между прочим, заранее нужно предупреждать, — заметил Вербицкий.

— И, наверно, для такой работы нужна какая-то специальная подготовка, — добавил Мангуст.

— Возможно, — согласилась я. — Но мы с вами уже здесь, и мы имеем то, что имеем. У нас есть время для передышки и подготовки к следующему ходу. У нас есть люди, имеющие необходимую подготовку. И у нас есть задачи, которые мы должны выполнить. И да помогут нам Светлые звёзды. А пока не будем впадать в уныние. Нас слегка тормознули, но мы, по-прежнему, на своем звездолёте, и, по-прежнему, неуязвимы и весьма опасны для противника.

— И чем же мы для него опасны? — уточнил Вербицкий, задумчиво взглянув на меня.

— Тем, капитан, что он до сих пор не знает, с кем связался.

— И с кем?

— В таких делах, как борьба Добра и Зла, случайностей не бывает, — негромко произнёс Джулиан. — Каждая сила выставляет на ристалище своего бойца или необходимое количество бойцов. И в том, что мы оказались здесь, есть промысел Божий. Вот именно понимания этого и нет у нашего противника.

— А вы уверены, доктор, что мы те самые бойцы?

— Если мы здесь, то, значит, так и есть. Мы сами можем не осознавать этого, той силы и того потенциала для борьбы, который заложен в нас свыше. Но и в этом нет случайностей. Если меч вложен в руку, значит, бой будет. И никому не будет послано испытание свыше того, какое бы он смог выдержать.

— Тема для размышления, друзья мои, — проговорила я, вставая. — На этой возвышенной философской ноте и закончим. Сегодня все свободны. А завтра будьте готовы приступить к работе. Нам пора готовиться к более решительным действиям.

Ночью мне приснилось, что наше возвращение было сном, что на самом деле «Пилигрим» взорвался на орбите, на планете не было ни Таро, ни Окато, ни Долорес с близнецами. И мы были одни, в темноте, под чужими тусклыми звёздами. Без цели, без надежды, без сил.

Я проснулась и тут же уцепилась за краешек реальности, стараясь не дать себе снова провалиться в этот безысходный сон. Я повернулась, с наслаждением чувствуя кожей гладкую свежесть простыни, и только тут поняла, что одна в постели. Мне не захотелось идти вечером к себе, и я осталась у Джулиана. Теперь, проснувшись среди ночи, я поняла, что его нет рядом. В каюте нависла глухая тишина, в которой не было даже призрака звука. Ощущение пустоты, затопившей всё вокруг, было таким сильным, что я приподнялась и прислушалась. Звуков по-прежнему не было, зато я уловила едва различимый запах табака. Поднявшись, я вышла из спальни и увидела Джулиана возле экрана, превратившегося в окно, заполненное звёздами. Маленькая оранжевая звезда двигалась возле его пальцев.

— Почему не спишь? — спросила я, подходя.

Он вздрогнул и обернулся, после чего быстро спустил сигарету в утилизатор и включил вентилятор. Он зашумел, имитируя звук ветра и шелестящих крон, запахло дождём и листвой.

— Да, что-то не спится… — проговорил он. — Странное чувство, что что-то не так. Не могу объяснить, почему… Ещё вечером ничего не чувствовал, наверно, потому что слишком устал. А сейчас ночью, в тишине… На звездолёте всегда так тихо?

— На звездолёте существуют только звуки, родившиеся в нём, — произнесла я, подходя ближе. — За обшивкой вечная пустота, где нет даже звуков. Переборки делают звуконепроницаемыми. Если нужны звуки, их можно включить.