— Снег? — изумлённо пробормотал Булатов.

— Скорее, пепел, — поправил его Хэйфэн.

И действительно хлопья больше напоминали клубящийся в воздухе серый пепел, чем мягкие пушистые снежинки.

Потом они все улетели вниз и впереди показались какие-то странные очертания. Что-то красноватое и смутно знакомое медленно проявлялось из тьмы. Наконец, мне удалось разглядеть высокие сумрачные своды, каменные колонны и покоящиеся на них полукруглые арки. Неожиданно на колоннах вспыхнули факелы. Казалось, что звездолёт стоит в огромном сводчатом зале.

— Иллюзия? — предположил Хок, разглядывая зал.

— Скорее всего. Тот, кто это сделал, желает произвести на нас впечатление.

— Ему это удалось, — подал голос Вербицкий.

— Ну, что у нас тут? — раздался голос Бетти. Она подошла к нам, разглядывая колонны. — И как мы здесь очутились?

Хок взглянул на неё исподлобья, но промолчал, видимо, вспомнил о котле. Дакоста задумчиво посмотрел на чародейку.

— Телепортация?

— Хочешь сказать, что нас телепортировали в какое-то подземелье? — с сомнением переспросила она. — Ты много знаешь подземелий, куда влезет наша баркентина?

— Пару-тройку, но это не они…

— К тому же, зачем? — поинтересовалась я, снова взглянув на показания приборов. У меня появилась занятная идея, и если я права…

— Есть ещё один вариант, — проговорил Дакоста. — Звездолёт переместили в искусственно созданное измерение. Чтоб изолировать нас, а может заточить…

— Искусственное измерение… — повторила Бетти. — Странный антураж для такого измерения.

— Почему? — он пожал плечами. — Достаточно угнетающе. Мы заперты со всех сторон. Неизвестно, где мы находимся. Нам некуда деваться.

— То есть давление на психику? — уточнил Хок.

— Можно было придумать и что-нибудь покруче, — неожиданно проговорил Булатов. — Раньше было интереснее. Цунами, столбы пламени, разверзающиеся недра… А тут…

Я с интересом посмотрела на него, потом на Вербицкого, который с мрачным недовольством взирал на экраны.

— И кто это может быть? — спросил Хок. — Кому нужно запирать нас в страшном чулане?

— В голову приходит только один ответ, — пожала плечами я. — Жреца мы убили, Жрицу тоже, остается только тот, кому они служили.

— Бог Света? — уточнил Ван Хален, подходя ближе.

— Богу под силу сотворить такое с кораблем, — пробормотал Дакоста.

На языке у меня вертелся простой и очень каверзный вопрос, но я не успела его задать. По отсеку пронеслось едва заметное дыхание холода, а потом послышался голос:

— Ты прав, колдун, это я… И я не снаружи… Я внутри…

Голос этот звучал, как змеиное шипение и обволакивал неприятной дрожью. Ван Хален резко обернулся, ища его источник. Взгляд его наполнился яростью.

— Что тебе нужно? — прорычал он.

— Я пришёл за вами… Мне нужны ваши души… Вы станете моей новой армией…

— Я скорее умру!

— Как скажешь…

Откуда-то сбоку резко подул ветер, но Дакоста стремительно шагнул, заслоняя Ван Халена собой, вскинул руку и произнёс что-то на резком и красивом языке. Ветер тут же утих.

— Попридержите язык, — сказал он недавнему узнику. — В другой раз меня не будет рядом, чтоб защитить вас от заклятия смерти.

— Заклятие смерти? — переспросила я.

— Что в этом странного?

— Зачем ты пришёл? — крикнула я, подняв голову. — Тебе не нужны эти люди. Ты не смог сделать их своей армией на Гимеле, когда они были в твоей власти. Неужели ты думаешь, что справишься с ними сейчас, когда они почти дома?

— Страх… — заполз мне в уши неприятный шёпот. — Страх за свою жизнь творит чудеса. Они слышат нас и они в ужасе. Они готовы склониться передо мной.

— Ложь! — рявкнул Ван Хален.

— Я знаю, что они слышат тебя, — кивнула я. — Но они слышат и меня. А сейчас услышат ещё кое-что…

Я повернулась к своему пульту и быстро набрала нужную комбинацию. В отсеке грянули мощные звуки гимна Объединённого космофлота Земли. Это, безусловно, достаточно удачное творение и без того было исполнено высокого патриотизма, и звало к великим подвигам и достижениям во благо всего человечества, но в данном случае оно звучало в официальной версии, в исполнении пяти симфонических оркестров, трёх камерных хоров и звонницы колокольни Ивана Великого. Признаться, эта мощь всколыхнула даже меня. Я невольно выпрямилась и отважно взглянула на тусклые и примитивные факелы за окном.