– В какой еще котельной? Я в морском порту подрабатываю грузчиком. И Валех работает с нами.

– В порту?
– упавшим голосом переспросила я.

– Ага... И скажу тебе - крепкий парень. Мы, бывало, вдвоем тужимся, поднимаем ящик, а Валех, глядишь, тащит сразу два. . . Что с тобой?

– Ничего... Голова закружилась, сейчас пройдет.

Силы разом покинули меня.

Хорошо еще, что Идаята позвали и он отошел, не заметив моего состояния.

На последней лекции я смотрела на профессора, но ничего не слышала, ни единого слова не уловила. Сидела как манекен.

А после окончания занятий, не дождавшись подруг, заторопилась домой.

Шла, а ноги у меня были словно ватные..,

Так вот почему Валех устает!

Дома я бросила сумку с учебниками на кровать, сама плюхнулась рядом, словно многомесячная, каждодневная усталость Валеха передалась теперь и мне.

"А учиться еще пять лет... пять лет... пять лет..." - тупо стучало в голове.

В это время вошел Валех и, увидев меня, встревожился.

– Что случилось, ты заболела?

– Почему ты скрыл, что подрабатываешь грузчиком?

– Только-то и всего?!
– облегченно рассмеялся он.
– > Муж не все должен говорить жене.., И из-за этого-то плакать?
– Он обнял меня.

– Ты утомляешься, губишь себя!
– в слезах воскликнула я.

– Шшш, - в шутливом испуге он приложил палец к губам.
– Забита на крылечке.

– Черт с ней, пусть подслушивает... Прошу тебя, Валех, если ты себя не жалеешь, пожалей меня.

– Ничего с нами не сделалось, чтобы нас жалеть.
– И он, неожиданно подняв меня на руки, как это бывало на стройке, закружил по комнате.

– Отпусти, Валех... Ой, отпусти!
– отбивалась я. Мы сели ужинать.

– Вот что, Сарыш, - чтобы окончательно успокоить меня, заявил он, - ведь зачем я таскаю тяжести, думаешь из-за денег? Не только. Я тренируюсь. Готовлюсь к соревнованиям...

– Ничего себе тренировки!
– всплеснула я руками.
– Ты опять обманываешь меня? Какая борьба, откуда у тебя силы еще и на это... Борьбы нам без спорта хватает! В жизни.

Я настаивала, чтобы Валех немедленно бросил эту работу.

Он пробовал свести все к шутке, потом, видя, что от меня так просто не отделаешься, поставил условие: мол, прежде он должен найти себе новую работу, скажем, шо" фера на грузовой машине. Но я твердо стояла на своем,

– Нет и еще раз нет. Таскать тяжести после бессонной ночи ты не будешь. С завтрашнего дня...

– Но на семьдесят рублей не проживешь, Сарыш, - вздохнул он.

– Еще я получаю тридцать пять стипендии. Уже сто.

– Трать - не хочу!
– усмехнулся он.

– Если экономно жить...

– Когда человек холост, все проще, - посерьезнел он.
– Но... Ведь мы семья. Нам нужно и в театр сходить, и для дома купить то-се.

– Не усложняй, - повторила я.
– С голоду ведь не помрем.

С того дня я стала еще больше экономить.

Однажды, когда Валех собрался на занятия, послышался стук в дверь. Это был почтальон.

Помимо письма от Сарвара он вручил нам бланк денежного перевода.

На обратной стороне бланка было написано:

"Сарыш, зная высокомерие нашего Кероглы, посылаем это тебе. Десятка для каждого из нас ничего не значит, а вам деньги ох нужны! Зейнал просит передать, что если вы деньги не примете, то больше мы вас знать не знаем. Вот так. По правде говоря, мы с Эльдаром того же мнения. Целуем.

Ваши братья Сарвар, Зейнал, Эльдар".

Я была растрогана.

Валех прочел письмо, подумал.

– Деньги примем, - сказал он наконец.
– Наступит день, когда мы вернем долг.

– Конечно, конечно!
– обрадовалась я. И бросилась ему на шею. Теперь жить было можно.

Валех ушел в институт, а я позвала Санубар и, передав ей вложенное в конверт очередное письмо Сарвара, пошла на кухню.

Вдруг из комнаты, донеслись сдавленные рыдания.

Плакала Санубар.

– Что случилось?
– вбежала я в комнату.
– С Сарваром что-нибудь?

– Нет, со мной, - сквозь слезы промолвила девушка.

– Что такое?

– Через месяц меня выдают замуж.

– За Гюльбалу?

– А за кого же еще!

– Ну, и что ты решила?

– Ничего... Лучше умереть, чем жить с ним!

– А нельзя сделать так, чтобы и с ним не жить, и в море не бросаться, попробовала я пошутить, чтобы успокоить девушку.

– Но как это сделать? А тут мой отец, его родня уже день свадьбы обговаривает. . . О Сарваре я и слово замолвить боюсь. Ни к чему это не приведет. Добром не кончится. ..