— Кое-кто уже готов, — шепчет она, поглаживая мою разгоряченную плоть. Наклонившись, она расстегивает ширинку, пытаясь вытащить меня, и приподнимается.

— Всегда, — я стискиваю зубы, подтягивая ее платье к верхней части бедер, сжимая материал, чтобы он оставался на месте. Издаю гортанный рык, когда ее киска обнажается передо мной, блестя, как пропитанный росой лепесток розы. — Боже, малышка. Ты когда-нибудь носишь трусики?

Она ухмыляется, берет меня в руку и выстраивает нас в ряд.

— Нет, и теперь я определенно никогда этого не сделаю.

Медленно опускаясь, она берет меня дюйм за дюймом, пока ее задница не упирается в верхнюю часть моих бедер. Резко задыхаясь, когда походу до конца, она сглатывает, ее рука взлетает, чтобы запутаться в моих волосах.

Вращая бедрами, она осторожно скользит вверх и вниз, как будто не совсем уверена, что делать, и меня снова поражает, что она совершенно неопытна, что дает мне целый ряд других проблем, о которых нужно беспокоиться.

Но так трудно переживать, когда она ощущается как в раю на гребаной земле. Как богиня, спускающаяся только для того, чтобы спасти мою несчастную душу от проклятия.

— Мне жаль, — бормочет она, и слабый румянец заливает ее красивые щеки.

— Господи, за что ты извиняешься? — Я едва могу выдавить из себя слова, ее киска сжимает меня так крепко, что я вижу звезды. Мои руки сжимаются на ее бедрах, готовясь.

— Я… это все ново для меня, и я не хочу все испортить.

— Ты не сможешь, — говорю я, кусая губу, когда она начинает давить сильнее, очевидно, находя то место, которое заставляет ее тело петь. — Продолжай в том же духе, и я собираюсь кончить в тебя, прежде чем буду готов.

— О, черт, — мяукает она, выгибая спину, ее внутренние стенки трепещут. — Ты так говоришь… как будто это должно быть плохо, но звучит… действительно хорошо для меня.

— Моей распутной маленькой жене нравится заставлять меня терять контроль, а?

Кивнув, ее рука находит одну из моих, поднимает и обхватывает вокруг шеи, вращение ее бедер против часовой стрелки притягивает электричество к моим яйцам. Они сжимаются, мой оргазм проносится через меня, и я сжимаю ее шею, одновременно сжимается ее киска, не в силах больше сдерживаться.

Белые пятна мелькают перед моим взором, когда я погружаюсь в нее так глубоко, как только могу, пульс ее киски высасывает меня досуха. Она опускает голову мне на шею, со стоном впиваясь зубами в кожу, кусая до тех пор, пока не прокусит насквозь.

Скользнув языком по моей шее, она отстраняется, прижимаясь губами к моим в поцелуе, который подводит меня к краю спасения, прежде чем украсть его. Я чувствую вкус меди на задней стороне ее зубов и почти кончаю снова, без какой-либо дополнительной стимуляции.

Позже, когда она безвольно падает рядом со мной, положив голову мне на грудь и ожидая, когда чувство вернется к ее ногам, я испытываю то знакомое предчувствие, которое было раньше, хотя теперь у него совершенно новая цель.

ГЛАВА 22

Елена

— Говорю тебе, эта женщина сходит с ума.

Закатив глаза, я осматриваю вспаханную почву снаружи и фыркаю, когда снова не вижу значительного роста в саду, который я посадила в прошлом месяце. Стебли начинают прорастать, выглядывая из почвы, но цветы еще не расцвели. Даже лилейники, несмотря на то, что у них якобы короткий период цветения.

Часть меня начинает задаваться вопросом, может быть, воздух смерти, окружающий дом, удерживает цветы под землей, где они в безопасности.

Если только то, что я позволила Кэлу помочь прополоть сорняки и подготовить почву, не высосало жизнь из этого места.

Я пристально смотрю на оконное кашпо над кухонной раковиной, где мятный марцеллин начал разрастаться из своего контейнера, процветая в солнечном свете.

Через динамик телефона моя сестра Ариана болтает о том, как сильно мама скучает по мне.

— Я имею в виду, она сидит на твоем балконе каждую ночь, уставившись в одну точку, как будто ты мертва или что-то в этом роде.

Печаль проникает в мою душу, мысль о том, чтобы быть источником сердечной боли моих родителей, не то, что мне нравится. Даже если их собственные мотивы не обязательно всегда самые бескорыстные, моя судьба в состояла в том, чтобы не усугублять несчастья, распространенные в нашем мире.

Это то, чем я мучила себя, даже будучи ребенком, делая все возможное, чтобы быть той, кем хотели мои родители. Идеальная маленькая принцесса мафии, послушная и покорная, готовая сделать все, чтобы они гордились ею.