– Так вы что, собираетесь меня прикончить? – распахнула глаза Наденька.

– Нет, – честно ответил Леон. – Собственно, я всего лишь хотел вас предупредить.

– Наденька, в чем дело?

На пороге показался взлохмаченный Аполлон Русалкин, который на ходу прилаживал на нос очки.

– Между прочим, – объявил Валевский, – я серьезно рискую. Но, конечно, мне уже раньше следовало догадаться. Такая идиллическая картинка – «Общество любителей российской словесности», возвышенные разговоры… А на самом деле вы просто обыкновенные обманщики. Поделом мне!

– Мы вас не обманывали! – возмутилась Наденька.

– Ну да, конечно, – фыркнул Валевский. – И динамит в лаборатории вы изготовляете исключительно из любви к науке. Мыло похоже на динамит, только вот эффект у них слегка различается, – довел он до сведения слушателей. – Интересно, что вы задумали? Взорвать государственный банк? Обчистить петербургский монетный двор? Или ваши аппетиты куда скромнее и с вас вполне хватит флотской казны, к примеру?

Брат и сестра в изумлении переглянулись.

– Наденька, – жалобно спросил Русалкин, – наш гость что, бредит? Какой динамит? Какая флотская казна?

– Да, притворяйтесь, притворяйтесь! – возмутился Леон. – То-то ваш кузен в лице переменился, когда выяснилось, что люди Хилькевича залезли в его лабораторию. Только учтите, если я догадался, что вы стряпали там динамит, то и она тоже догадается. А в таком случае вас ждут очень серьезные неприятности!

Из скромности, должно быть, Валевский не стал упоминать, что Амалия догадалась о содержимом лаборатории раньше его.

– Нет, это просто поразительно! – вырвалось у Аполлона. – Прежде всего, Женя занимается фотографией. Я не знаю, что вы себе навоображали, но…

– Женя хочет изобрести цветную фотографию, – поддержала его сестра. – Он говорит, что изобретение может принести нам много денег… И мы никогда ему не мешали. Да и кузен нам тоже не мешал, в лаборатории всегда было очень тихо, ни шума, ни запахов…

– С чего вы взяли, что Женя делает динамит? – буркнул Русалкин. – Ну, лежит там какой-нибудь кусок мыла… И что? Да, Женя был расстроен, что негодяи открыли дверь… Но ведь для его опытов нужна была темнота, а теперь ему придется начинать все сначала!

Леон поглядел на его лицо, перевел взор на Наденьку, пытаясь уловить хоть какие-то признаки фальши… Бесполезно: двое – брат с сестрой – были кристально, до отвращения чисты. И, поняв это, он совершенно растерялся.

– Я могу взглянуть на лабораторию? – наконец спросил Валевский. – Только одним глазком.

– Лаборатория не моя, а Жени, – возразил Аполлон. – Не думаю, что я имею право…

– Перестань, Аполлон, – неожиданно поддержала поляка Наденька. – Все равно там дверь сломана. Женечка пытался ее заново закрыть, но створка перекосилась, и он просто ее прикрыл.

– Благодарю вас, – коротко откликнулся Валевский.

Лаборатория, где Евгений Жмыхов, если верить его словам, занимался фотографией, располагалась в сарайчике, который стоял во дворе позади дома. Леон толкнул дверь и вошел. Наденька и Аполлон последовали за ним.

Морщась, Леон втянул носом царивший тут специфический запах, бросил быстрый взгляд на реторты, на какие-то перегонные кубы, склянки, заметил на полке тетрадь и стал листать ее. Вся она была испещрена непонятными формулами и алхимическими пометками.

Вздохнув, Валевский отложил тетрадь и снова осмотрелся. Но нигде поблизости не было ничего, хотя бы отдаленно напоминающего мыло или динамит, столь сильно на мыло похожий.

– Женечка рассердится, – умоляюще проговорил Аполлон, поправляя очки. – Может быть, нам лучше уйти отсюда?

Не отвечая, Валевский подошел к столу, который стоял под окном. Там лежало нечто, прикрытое большим куском мешковины.

Валевский приподнял тряпицу, взял то, что под ней находилось, покрутил в пальцах, поднес к носу – и, вернув на место, поспешно отступил назад.

– Что там? – спросила Наденька и даже на цыпочки приподнялась.

– Мыло, – ответил Валевский каким-то странным голосом. – Куски мыла. Нет, похоже, я действительно ошибся… Идемте отсюда.

– Что вы тут делаете?

В дверях стоял Евгений Жмыхов, но не его появление показалось Наденьке странным в то мгновение. Конечно, студент имел полное право прийти в свою лабораторию хоть в три часа ночи, только вот в голосе его звенела угроза, а брови были неприязненно сдвинуты.

– Мы хотели посмотреть на мыло, – пролепетала Наденька. – Господин Дроздовский… то есть господин Валевский сказал, что это может быть динамит. Ой…