Шрифт:
– Да, скажу, чтобы после ужина он ждал тебя в комнате отдыха, - ответил тот. – А сам попробую разобраться с печатающим устройством.
– Спасибо тебе за все, - улыбнулась я и, повинуясь какому-то порыву, чмокнула Рейна в щеку, а затем сама испугалась того, что сделала, и поспешила к замку. Рейн не стал меня догонять, но я спиной чувствовала его долгий и пристальный взгляд.
Оказалось, что Клеменс из любого материала способен сделать конфетку. Не прошло и часа после ужина, как он расхаживал по отведенному помещению и декламировал нам отрывки из статьи. Стоило признать, получилось шикарно. К нам присоединилась и Эви, но пока Лем работал над статьей, подруга просто уснула. Видимо, в библиотеке было не так уж просто работать. Учитывая характер Борнелла, я прекрасно понимала, почему Эви не в состоянии даже глаза открыть. Бедняга… И такая практика ей предстояла до конца семестра.
– Похоже, статьи о Уоррене и буднях первокурсников – вот и весь материал для первого номера, - вздохнул Клеменс.
– Эвелина хотела еще рассказать о коварстве ректора, - улыбнулась я. – Но, думаю, обойдемся без этого.
– Стоит начать с небольших объемов и постепенно их наращивать, - откликнулся Алден, который, конечно, тоже к нам присоединился. – Кстати, куратор Ларден вызывал меня к себе, расспрашивал, не узнали ли мы что-то о преступнике.
– Куратор Ларден? – удивилась я. – Мне казалось, ему нет дела до нашего расследования.
– Мне тоже так казалось, но, как видишь… Может, ректор поручил проследить? Все-таки куратор отвечает за наш курс.
Да уж, не поспоришь. И все-таки что-то не давало мне покоя. Что – я никак не могла понять.
– А где Рейн? – спросил Алден, однако ответить я не успела: наш общий друг появился в дверях.
– Статьи готовы? – поинтересовался он. – Я разобрался, как работает печатный станок.
– Все готово! – Лем даже расправил плечи, а потом заливисто рассмеялся. – Ты так серьезно к этому относишься, Рейн. Никогда не замечал в тебе тяги к журналистике.
– Не вижу ничего смешного, - насупился брюнет. – Давай материалы, нам нужно, чтобы к утру все было напечатано. А сам помоги Алдену установить ловушки.
– Что за ловушки? – напрягся Ал.
– Это долгая история, - ответила я. Пришлось рассказывать, как мы пробирались в лабораторию, а потом просили о содействии Мишеля Уоррена. Рейн показал две ловушки, которые Алден должен был разместить в своей комнате.
– И что, думаете, поможет? – недоверчиво спросил мой бывший жених.
– Попробуем – узнаем, - резонно заметил Рейн. – И завтра у тебя свидание. Вечером прогуляешься с Эвелиной в беседку.
– А почему это с Эвелиной? – возмутился Ал. – Я, может, хочу пойти с Мелани.
– Хватит, ты уже достаточно вреда нанес репутации Мелли, - резко ответил Рейн. – Говорю тебе, что пойдешь с Эви.
– А меня никто не хочет спросить? – вклинилась я. – Кстати, Эви помогает в библиотеке и вряд ли сможет пойти с Алденом. А я пойду, если это поможет поймать убийцу.
– Слышал? – торжествующе воскликнул Ал.
– Только не подумай, что я испытываю к тебе хоть какую-то симпатию, - заявила ему. – Просто не хочу видеть тебя мертвым.
Алден ничего не ответил, лишь прихватил ловушки и пошел прочь. Лем бросился за ним, а мы остались втроем: я, Рейн и спящая Эвелина.
– Ты действительно желаешь пойти с ним на свидание? – с легкой прохладцей спросил Рейн.
– Какое свидание? – возмутилась я. – Мне ли тебе рассказывать, что мы будем просто вызывать огонь на себя? Или ты плохо слушал Уоррена?
– Наоборот, слишком хорошо. – Рейн шагнул ко мне. – И мне не нравится твоя затея, Мелани. Но если ты все еще любишь Алдена…
– Рейн, прекрати! – Я даже разозлилась. Как можно быть таким твердолобым? – Я не люблю Алдена, не желаю иметь с ним что-то общее, но если мы будем с ним гулять, это будет выглядеть логичным, потому что давно знаем друг друга. И потом, кто еще? Эвелина? У нее сейчас своих проблем хватает. Взгляни, она даже не проснулась от наших голосов. Еще немного, и я подумаю, что ты ревнуешь.
– Ревную? – Рейн на миг замер, а затем улыбнулся, будто я сказала презабавную шутку. – Что ж, дело твое. Во всяком случае, знай, что я буду рядом и не позволю причинить тебе вред.