— Пусть будут в хорошем настроении. Карвахен должен расширить влияние, особенно, в приграничной полосе. Я надеюсь, аркестанцы пропустят наших воинов к восточному хребту.

Айлин едва ощутимо вздрогнула.

— Думаешь, они… там?

— Не исключаю. Я много размышлял о беглецах, перечитывал отчёты комиссаров, вникал в логику поступков. Мы безрезультатно обыскали все уголки страны. Значит, предатели обосновались по ту сторону границы, - правитель дотронулся до аметистовой пластины, распутав узелок на цепи, - скорее всего, с чужой поддержкой. И вряд ли, очень далеко. Иначе бы чужая армия давно обнаружила и разбила.

— Вдруг Аркестан укрывает изменников?

— Это я и Селим выясним завтра. Пока будем беседовать с секретарём и королём, разговори его жену. Пригласи на прогулку, похвали наряд. Войды в доверие, в общем. Она может знать что-то полезное.

— Я постараюсь.

— Иного ответа не ожидал.

Растан поцеловал фаворитку.

Каф скользил мимо флигеля — ещё одной мёртвой отметины на территории дворца. Проклятого, уродливого шрама на благословенной земле. Как и башню, заброшенный домик окружали сильнейшие заклятия, стоившие здоровья десятку воинов. Вспомнив, как стражи попытались взломать дверь и осыпались кучками пепла, Айлин помрачнела. Ужас, тихий ужас. Белая лекарица ловко обманула всех. Притворилась бедной простушкой, а на деле так крепко приворожила брата Его величества, что тот положил к её ногам силу Моры. Ещё и Верховного кайхала против Растана настроила, уговорив бросить магов. Слезливая глупышка, а какое войско собрала! М-да, очередная причина, почему тен Махети жёстко контролировала дерий, вхожих в обитель Стасгардов. Любая ошибка — и прислужница навсегда покидала Афелет. Без жалости.

Жилище ненавистной Алессе скрыл кустарник. Густой и колючий, его высадили вокруг флигеля по приказу старшего садовника. Замаскировали от любопытных глаз. Не дай стихии, гости заинтересуются постройкой и погибнут, скандала не оберёшься. Подступы к постройке загородил булыжник, который вместе с шиповником и сухими травами сымитировал рокарий.

В парке оставалась третья «печать смерти». Та, что по изначальному замыслу должна была принести жизнь. Островок, где тен Васперити посадила семена жемчужного древа. Три побега, с листьями цвета серебра и антрацитовой корой, впитывали энергию сельвиолитов и тянулись к солнцу, маня всех сведущих о таланте беглой журавлицы. Наученные горьким опытом каорри бросили камень прежде, чем перешагнуть через ручей, и это спасло от увечий. Галька обратилась в песок.

— Холодает.

Айлин заметила, как Растан посмотрел на ростки и помрачнел. Он был так близок к исполнению заветной мечты, но журавлица обманула. Советнице, как никогда, захотелось оттаскать бывшую подругу за белокурые патлы. По одному вырвать каждый волосок, выжечь на лбу клеймо изменницы и насладиться мучениями. Предательница заслужила! Пусть получит своё!

— Я знаю, как тебя согреть, — она хитро улыбнулась.

— Не сомневаюсь.

Каф остановился на главной аллее.

Король взял любовницу под руку и повёл во дворец. Случай отомстить обязательно представится, и Айлин тен Махети не упустит. Все, кто заставил благодетеля страдать, получат по заслугам. Слово советницы по особым вопросам.

Солнце скрылось за городом.

— …Лиран поверил. Он внушил всем, кроме верховного кайхала и меня, иную правду, — она сцепила руки в замок, — Растан, пожалуйста, прости меня…

С пальцев мужчины слетела молния. Охваченные голубой вспышкой олеандры затрещали подобно дровам в старинных печах.

— Простить? — глаза налились краснотой, а голос перешёл на сип, — ты искалечила мне жизнь! Твоё счастье, что умерла! Я думал вытащить грамму, но теперь прикажу вылить больше яда и поставлю забор! Чтобы ты до скончания веков страдала от одиночества! — он клокотал от злости, — будь ты проклята!

— Я хотела спасти вас. Хотела…

Сиреневую луну скрыла туча, и призрак исчез.

В припадке ярости Его величество уничтожал парк. Сиреневые вспышки обращали деревья в угли, разбивали камни в щебень, выжигали траву. Откуда-то донеслись голоса, но разъярённому правителю было всё равно. Его жестоко обманули! Использовали и бросили! Растоптали мечты! Разрушили надежды! Поставили крест на жизни! Столько усилий и чаяний впустую!

Внезапно над озером поднялась волна и замерцавшей дланью схватила венценосного Стасгарда. Схватила и утянула в отравленные глубины…

Растан проснулся в поту. Губы исказил беззвучный крик, из горла вырвался хрип. Увидев своды знакомой спальни, каорри рухнул на подушки. Это был сон. Всего лишь фантазия разгорячённого сознания, чересчур яркая, даже смертельная. М-да.

Едва ли не каждую погожую ночь он видел один и тот же кошмар. Озеро, луна и призрак матери, рассказывающей горькую правду. Менялось лишь окончание. В первые месяцы король и стража настигали Стеллана и передавали в объятия смерти прямо на дорожке. Или толкали с башни, или топили в озере. Или, по старинке, рассекали пленника кинжалами и скармливали сальфам. Каорри радовались гибели отмеченного Морой, пируя на месте казни и восхваляя решительного правителя, вот только Его величество мрачнел, а после пробуждения долго отмывал иллюзорную кровь с ладоней. Тёр столь сильно, что кожа на пальцах шелушилась, трескалась.

Через год монарх в грёзах провожал взглядом старшего брата и искренне надеялся, что тот исчезнет навсегда. Затаится вместе с журавлицей где-нибудь на краю света и никогда не вернётся в Карвахен. Поиски продолжатся, — отмена покажет населению слабость монархии, и асан не одобрит — но вряд ли увенчаются успехом. Бывший верховный кайхал наверняка всё продумал, прежде чем вытащить тен Васперити с обрыва. Подчистил следы и приготовил убежище. Возможно, сей поворот судьбы будет к лучшему. Пусть предатели живут в дальних землях и не нарушают покоя в Афелете.