Ну и что, что красоваться мне в нем не перед кем? Ну и что, что, не обзаведясь мужем, я, под подозрительные взгляды, скупаю половину магазина кружевного белья? Зато мне нравится, удобно и придает мне уверенности, как ни странно. К тому же, мне не приходится в уборную отлучаться вместе со служанкой и пропадать там на полчаса, так как самой справится не получается!

Ладно, мысли – мыслями, но лучше бы меня в таком виде даже служанкам не видеть. Мало ли как они к подобным капризам относятся? Люди все же чужие и со мной не знакомые. Ко всему прочему, судя по звуку открываемой двери, доносившемуся из комнаты, принесли мой багаж.

Я уже, было, потянулась за полотенцем, когда за спиной открылась дверь в ванную.

Ну и нравы у них тут! Прислуга совсем от рук отбилась, врываться в ванную к хозяевам без стука!

С этими невеселыми мыслями я повернулась, дабы отчитать наглую служанку, да так и застыла с открытым ртом и ошарашенным выражением на лице, полностью копируя вошедшего, что замер в дверях, круглыми глазами взирая на мое белье.

Я отмерла первая и, запуская в мужчину первым, что попалось под руку, заорала:

– Тебе совсем жить надоело, хамло аристократическое?!

***

– Нет, я не понимаю, неужели было трудно увернуться? – ворчала я возмущенно, прикладывая ко лбу герцога полотенце со льдом. Несмотря на мое недовольство и немного стыда, за то, что практически покалечила человека, чувствовала и неуместное самодовольство от того, что все же попала. И как попала! Ровнехонько в лоб! Ай, какая я меткая, оказывается! Даже не целясь толком!

И все бы ничего, радоваться мне своей меткости, если бы снарядом не оказалась хрустальная, массивная мыльница. Вот кому, скажите мне, придет в голову использовать это хрустальное безобразие в качестве мыльницы? Как итог – потеря сознания герцога и внушительная шишка, что неэстетично красовалась на высоком аристократическом лбу.

И, в конце концов, сам виноват! Ко мне в ванную ворвался? Ворвался! Без стука? Без! На мое белье пялился? Еще как! А то, что в его доме в ванной находятся такие опасные и тяжелые предметы, как хрустальная мыльница, вообще безоговорочно только его заслуга. Не моя – это уж точно.

Несмотря на все мои доводы, а предательское чувство вины меня все же мучило. А если бы действительно покалечила? Может, я погорячилась? Ну, зашел, ну, увидел, мало ли! С кем не бывает…

– Я был занят другим, – послышался хриплый голос в ответ.

– Это, чем же? – подозрительно спросила я и посмотрела в насмешливые глаза. В этот момент мое чувство вины несколько поубавилось. Я даже пожалела, что хам только шишкой отделался.

– Лишний раз убеждался, что не зря оставил женой вас, а не леди Лоранс, – хмыкнул он насмешливо. У кого-то глаз дернулся. А точно! У меня.

– И что же вас убедило? – напряженно потребовала я.

– Черный цвет.

– Что? – удивилась я. Даже отстранилась, чтобы посмотреть лорду в нечто похожее по смыслу, но, так и быть, пусть будет лицо.

– Черный цвет, говорю, вам очень к лицу, – улыбнулся он насмешливо, наблюдая, как я моментально краснею от злости и смущения.

– Надеюсь, вы остались увиденным довольны, так как это – последняя приятная вещь, связанная у вас со мной на весь следующий год, – прошипела я и плотнее укуталась в мужской халат.

После того, как от горячей встречи аристократического лба и массивной мыльницы, Венес потерял сознание, я откровенно испугалась и тут же кинулась к мужчине, что лежал в комнате у дверей в ванную. Поверхностный осмотр ничего не дал. Постаралась потормошить его – ноль эмоций. А страх тем временем все набирал обороты. А ну, как убила? Оглушенная этой мыслью, я села на живот бессознательного лорда, схватила того за отвороты пиджака и потрясла со всей силы.

Именно в этот момент, по закону подлости, уже знакомая служанка заглянула в комнату, чтобы замереть, как вкопанная от увиденного. В этот момент я постаралась представить ситуацию ее глазами: девица в одном белье (так как даже прикрыться несчастным полотенцем я так и не додумалась) сидит на несопротивляющемся лорде, прямо на полу и держит того за ворот пиджака, в желании раздеть. Ситуация пикантная и совершенно недвусмысленная, если подумать.

– Простите, миледи, милорд, я позже зайду, – проблеяла она и выскочила за дверь.

Я мучительно покраснела, руки ослабели, выпуская ткань из пальцев, и, уже было приходящий в себя, лорд встретился многострадальной головой, но уже не с мыльницей, а с полом и снова отключился.

Решив, что жизнь лорда не такая уж серьезная вещь, я опрометью бросилась искать во что бы можно одеться. Ума хватило все же заглянуть в гардеробную, где, помимо развешанных мужских костюмов, я отыскала мужской же шелковый халат. На нем свой выбор и остановила.

Когда я вернулась в комнату, кутаясь в халат, который был мне неимоверно велик, герцог уже пришел в себя и даже принял сидячее положение на полу, держась за голову и постанывая.