Только вот после истории с её исчезновением, а потом жизнью в гареме, ей пришлось несладко. Служанки теперь смотрели на неё косо. В тот же день она услышала, как несколько девушек обсуждали, мог ли на самом деле король провести ночь с человеческой служанкой, и все сходились во мнении, что это просто слухи. Что Эммили наверняка, если и была там, то чтобы прислуживать ему и кому-то из девушек гарема. Но ведь это неправда! Он сам ухаживал за ней, дарил подарки, он разговаривал с ней, и именно с ней провел трое суток!

Это её он поднимал на руки и кружил, как пушинку! Её пальчики облизывал от крема принесенных слугами сладостей и фруктов. Её, Эммили, он целовал, обнимал, принимал с ней ванну. Называл её своей…

Правда, все подарки у неё забрала госпожа Алья, когда отводила в гарем. Сказала, что не положено. Но это из вредности, ясно же! Азар просто не знал об этом, иначе не позволил бы… Но теперь у неё не осталось ничего на память о самых замечательных мгновениях её жизни в этом прекрасном волшебном мире.

И как поговорить с ним, всё рассказать, объясниться, она пока не придумала. К тому же её просто загрузили работой так, что перекусить было некогда. И все же Эммили надеялась, что удастся где-то столкнуться. Или же придется идти самой намеренно. Ну не выгонит же её он снова. Наверняка сам уже жалеет о невольной грубости. К тому же ей хотелось поговорить с ним и ещё на одну тему.

Сегодня в подвалах, где хранился инвентарь, она столкнулась с мальчиком — подростком. Не выше неё ростом. Увидев его со спины, окликнула, чтобы спросить, что он тут делает. Но юноша только отошел дальше, укрываясь от света.

— Кто ты? — Спросила она, подходя ближе.

— Уходи, тебе нельзя сюда. Никому не позволено говорить со мной. Тебя накажут, уйди же! — Мальчик казался очень расстроенным и напуганным.

— Не уйду. Пока не расскажешь, почему ты тут?

— Не могу ничего рассказать, уйди, пожалуйста.

— Тогда просто скажи, как тебя зовут? Я Эммили.

— Арсель…

— У тебя очень красивое имя.

— Правда? — В его голосе появилось удивление и пугливая радость.

— Да! Очень. Мужественное и милое одновременно.

— У тебя тоже… то есть… красивое… и ты сма… Но всё равно уходи.

— Не-а, сказала же, буду сидеть тут, пока не поговоришь со мной нормально. Подойди ближе, а?

— Не могу.

— Да почему?

— Не хочу тебя пугать. — Юноша забился ещё дальше.

— И чем же ты можешь меня испугать?

— Я… я урод, Эммили.

— Это совершенно точно неправда!

— Откуда ты знаешь, ты же не видишь меня.

— Я тебя слышу. Юноша с таким прекрасным голосом, такой честный и вежливый не может быть уродом.

— Но это так, — вздохнул он.

— А расскажи-ка мне, Арсель, что ты знаешь о красоте сердца? — Ей и самой было непросто сейчас на душе, а от его грустного голоса, в котором звучали недавно выплаканные слезы и всхлипы, становилось совсем плохо. Хотелось хоть кого-то поддержать, почувствовать себя нужной.

— О чём?

Из темноты показалась его тёмная макушка и кончик носа, больше разглядеть не удалось.

— Знаешь, моя мама всегда говорила, что красота сердца важнее внешности.

— А у меня нет мамы…

— О, прости, мне жаль.

— Почему ты извиняешься?

— Потому что заставила вспомнить грустное.

— Мммм…. Ты странная, другая.

— С этим трудно не согласиться.

— Но тогда может и ты просто не такой как все, а не урод? Какое слово неприятное.

— Я? Но отец и слуги так говорят… и что я позор королевской семьи.

— Королевской?

— Ой. Только не говори никому, Эммили, пожалуйста, и меня, и тебя накажут!

Он кинулся из прохода к ней, и она увидела подростка лет пятнадцати, половину лица которого покрывала явно драконья чешуя, судя по золотым зрачкам. Зрелище было просто необыкновенное.

— Из-за этого ты переживал?

Мальчик грустно кивнул и попытался отвернуться, а она осторожно коснулась той самой его щеки.

— Как же это красиво… — Шептала и гладила кончиками пальцев. — Она горячая и блестит! Ой… тебе не больно?

Мальчик стоял, прикрыв глаза и на её вопрос замычал отрицательно. Эммили продолжила касаться его щеки, уха, но вдруг отдернула руку.

— Прости, это неприлично, я просто никогда не видела ничего подобного, и это так красиво, завораживающе, невероятно… Тебе точно не больно?