Я пожал плечами и забрал со стола колоду, убирая ее в карман.

— Он мухлевал!

«Покупатель» вскочил из-за стола, указывая на меня пальцем. Его трясло. А на широком лице проступили красные пятна.

— Даже так? — спокойно поинтересовался я. — А ну, обоснуй, дядь.

Мужик застыл, глядя по сторонам, будто бы ожидая поддержки. Но и Нико, и охрана смотрели на разгорающийся конфликт с ленивым интересом.

— Ведь если доказательств у тебя нет, дядь, то разговор у нас будет другой. Вернее, не будет у нас никакого разговору. Ведь если ты не сможешь обосновать сказанное, то выходит, ты балабол.

Мужик застыл, выпучив глаза. Но отвечать он не спешил. Просто стоял и смотрел на меня, беззвучно открывая и закрывая рот.

Мужик застыл, выпучив глаза. Но отвечать он не спешил. Просто стоял и смотрел на меня, беззвучно открывая и закрывая рот.

— Ну, так что? — задал я вопрос.

— Человек интересуется, с какого хуя ты решил ему предъявить? — спросил вдруг один из охраны, обращаясь к поросенку.

— Я… Да… — начал было оправдываться мужик, но выходило это у него паршиво. — Я жаловаться буду!

— Даже? — Нико удивленно поднял бровь и постучал зажигалкой по столу. — Жаловаться будешь? Интересно, кому это? Заявишь в полицию, что в центре города расположился игровой притон?

При этих словах охранники, которые стояли у входа, мигом напряглись. Один из них, как бы невзначай, убрал руку за спину. Не удивлюсь, что за поясом этот здоровяк держал заботливо припрятанный пистолет. Или нож. Этот жест окончательно смутил Павла, лишив его всякого желания спорить. Оно и неудивительно. Если уж этот человек знал, кто такой Нико.

— Хозяину этого притона, — совсем уж неуверенно промямлил Павел. — Он — мой друг.

— Вот как? Гоблин — твой друг? — уточнил Нико. — Ты в этом уверен?

— Кто мой друг?

Голос от двери заставил вздрогнуть всех, кто был у стола. Охранники послушно расступились, и в комнату вошел человек, казалось, лет тридцати на вид. Однако в коротко стриженых волосах уже поблескивала седина. Да и сеточка морщин вокруг глаз выдавала его настоящий возраст. Приемного отца моего приятеля Виктора мне видеть не доводилось. Не думал, что он и вправду существовал, так как был он личностью прямо таки легендарной. Так что не удивлюсь, если ему было около пятидесяти. Мужик был одет в простую белую футболку без логотипа, открывшую руки, забитые татуировками от плеч до тыльных сторон кистей. Он прошел к столу, уселся на одно из свободных мест и неспешно обвел взглядом собравшуюся компанию.

— Так ктомой друг? — произнес он в полной тишине.

На стол поверх брошенных карт упала муха. Видимо не выдержала возникшего напряжения.

— Да вот, — Нико спокойно указал на стоявшего перед столом Павла, — говорит, чтокореш твой. Со школы. С третьего класса.

Гоблин уставился на толстяка цепким изучающим взглядом.

— Он явно ошибся, — наконец, ответил он. — Я как раз и доучился до третьего. В церковно-приходской. Потом понял, что образование — это не мое. А этого хуеплета я вообще первый раз вижу.

Лицо толстяка побледнело, но даже будучи вусмерть напуганным, он все же решил оспорить заявление про хуеплета:

— Да как вы смеете! — дрожащим от страха голосом начал он. — Да я…

— Ну, ошибся мужик, с кем не бывает, — успокоил его Гоблин. — Извиняться не надо.

— Не, — тут же встрял в разговор Нико. — Он сказал, что дружен с хозяином этого притона.

Гоблин посмотрел на Павла:

— Притона? Прямо так и сказал? И чем же тебе, уважаемый, не по душе это заведение?

— Этот парень, — Павел указал на меня дрожащим пальцем, — жульничал при игре.

— Ага, — кивнул головой Гоблин, — жульничал. А ты что скажешь, малец?

Серо-голубые глаза Гоблина испытующе уставились на меня.

И видит бог, я бы сказал ему правду в том случае, если бы меня поймали. Но правда была на моей стороне, потому я лишь невозмутимо пожал плечами:

— Не было такого. А раз уж этот дядя начал мне предъявлять — пусть подтвердит свои слова.

— А ведь он дело говорит. Ну, подтверди, — попросил Гоблин, переводя взгляд на Павла. — Ты же не стал бы выдвигать такое обвинение голословно?

— У меня нет доказательств, — едва слышно пробормотал Павел.

Губы Гоблина растянулись в усмешке от уха до уха, отчего он стал напоминать жутко довольную лягушку.

— Нет доказательств? — спросил он, и в голосе его звучало нескрываемое веселье. — То есть ты распускаешь гнусные инсинуации, не имея на это никаких оснований. Выходит, ты пиздабол. А знаешь, какой у нас разговор с пиздаболами?