Это оказался рослый юноша немногим постарше его самого – плечистый, с лицом красивым и гордым, типично славянским. Русые волосы в беспорядке падали на плечи, обтянутые кожаной курткой. Повязки не было, как не было и меча, зато на поясе висели камас, большая сумка вполне современного вида и деревянная кобура маузера. Мальчишка слегка оперся на палку, поставленную между ног, обутых в горские «сапоги». За спиной угадывались гусли в кожаном чехле. Этот тип беззастенчиво рассматривал Олега большущими зелеными широко расставленными глазами – очень знакомо, такие взгляды Олег частенько ловил на Земле и означали они одно: тот, кто смотрит на тебя, уверен в своих силах. Однако, грубое вмешательство в переживания Олега возмутило:

– Не нравится, как я пою? – воинственно спросил он. – Заткни уши и не слушай!

– Пожалей птиц и зверей – им-то за какие грехи эта кара? Они-то не могут заткнуть уши, – насмешливо ответил парнишка. Говорил он, кстати, по-городскому, несмотря на одежду и ловкое поведение в лесу.

– Пожалей лучше себя, – посоветовал Олег. – Тут неподалеку ярмарка, а ты ночуешь в лесу – поневоле поинтересуешься, от кого ты прячешься и за кем следишь?

– А, вот оно что! То-то всю ночь мне мешали уснуть какой-то вой и визг! Теперь понял. – Парень облегченно шлепнул себя по лбу. – Горцы подпевали рожкам и волынкам. Угадал?

– Скажи лучше – ты струсил и не смог заснуть от страха, потому и влез на дерево, – предположил Олег.

– Для горца ты недурно остришь по-городскому.

– Для мужчины ты слишком молод, поэтому я еще разговариваю с тобой.

Это была чистейшей воды наглость – как уже заметил Олег, парень был постарше его. Но тот не отреагировал на оскорбительное замечание, а продолжал прикалываться:

– Лучше уж разговаривай со мной – так ты, по крайней мере, не отравляешь своим пением жизнь Миру.

– Ты можешь петь лучше? – осведомился Олег.

– Господи, да я еще в сопливом возрасте пел лучше! – С этими словами незнакомец воткнул палку в землю, ловко перебросил в руки чехол, извлек небольшие гусли и, умело аккомпанируя, весело запел чистым, звонким голосом:

Ничего худшего гусельщик сейчас и выбрать не мог. Тоска, заглушенная спокойствием леса, ожила в Олеге, и он буркнул:

– Песня под стать хозяину – охи и вздохи, вопли и сопли.

– Ты чего-то хочешь? – обиделся наконец незнакомец – не за себя, а за песню.

– А ты что-то можешь? – ехидно осведомился Олег.

– Могу поучить тебя и пению, и хорошему поведению. И еще многим вещам, недоступным горцу.

– Мне кажется, нам на этой тропинке не разойтись даже боком, – задумчиво сказал Олег.

– Нагнись, и я через тебя перепрыгну, – предложил незнакомец, убирая гусли.

– Ты усугубляешь свое положение. Скажи мне, как тебя зовут, чтобы я знал, кому выразить соболезнования по поводу твоей долгой нетрудоспособности. Убивать тебя я не стану.

– Меня зовут Чужой, – любезно представился гусельщик. – Твоего имени я не спрашиваю – не думаю, что кто-то будет сожалеть о человеке с таким голосом.

– Видит бог, я этого не хотел, – вздохнул Олег, пошевелив пальцами забинтованной руки – боли почти не было. – Погоди, я отыщу подходящую дубинку.

– Дубина, вооруженная дубинкой – здорово!

– Куда ни пойдешь – везде натыкаешься на нахалов, прямо рвущихся к тому, чтобы их проучили, – философски заметил Олег, вырубая камасом подходящую палку и прикидывая ее в руках.

– Готов? – вежливо спросил Чужой (то ли по имени, то ли по сути, то ли от балды). Он по-прежнему просто опирался на свою дубинку. Олег, ловко перекрутив выбранное оружие в правой руке, сообщил:

– Я сегодня уже одного очень умного отметелил. Поздоровей тебя. Готов!

– Атакую, – предупредил Чужой – и палка в его руке исчезла. Растворилась в воздухе, как тень в сумрачный день, только мгновенно.

Вот когда спасло Олега чутье земного фехтовальщика, привыкшего реагировать на молниеносные движения противника! Именно этим чутьем Олег УГАДАЛ направление удара – сверху по голове! – и чисто по-фехтовальному взял пятую защиту, отбросил палку Чужого и, продолжая движение, сильно ударил его по левому боку. Но тот ответил мощным батманом – и, прежде чем Олег успел опомниться, палка жестко толкнула его в грудь, крутнулась, подсекла под колени…