Поднявшись на самый верх, она мысленно дает себе клятву сегодня же написать Софи. Та наверняка знакома с достойными молодыми людьми.

Элинор врывается к комнату Роуз… Вот где, оказывается, ее сестра! Роуз сидит спиной к двери, склонившись над письменным столом. По-прежнему в ночной сорочке, даже не удосужившись одеться!

– Вот ты где, дорогая! Скоро время ланча, а ты еще не покидала своей комнаты, – говорит Элинор, так и не сумев удержаться от упрека.

Роуз поворачивается, смотрит на сестру. В голубых глазах мелькает чувство вины.

– Прости, пожалуйста! Ты меня ждала? Я хотела написать письмо…

– Но это твое первое утро после возвращения! Неужели ты успела соскучиться по девушкам из школы мадам Пикар?

В голове Элинор проносятся образы: Роуз, жившая в одной комнате с Клариссой, лица других девушек. Дружеские отношения, веселые проделки – свобода молодых незамужних девиц, когда еще можно резвиться и жить в свое удовольствие. Она представляет их прогулки по Парижу, походы в магазины и модные кафе…

Роуз вновь поворачивается к столу, собирает листы, заполненные аккуратным почерком, и кладет их на лист промокательной бумаги чистой стороной вверх.

– Какое длинное у тебя письмо, дорогая, – говорит Элинор, подходя к столу и касаясь плеча сестры. – И кому же ты пишешь?

– Подруге, – беззаботно отвечает Роуз.

– Не таись. – Элинор со смехом щиплет сестру за плечо. – Выкладывай! Если хочешь, мы вместе с Клариссой пригласим сюда и твою новую подругу.

– Видишь ли…

Роуз прикрывает страницы рукой, словно боясь, что Элинор перевернет их и прочтет. Что же такое она прячет?

– Роуз!

– Послушай, Элинор! Скоро ты так и так все узнаешь. Мне известно, что у Эдварда есть планы на мой счет. Это ужасно нелепо…

– Что именно? Что нелепо?

– Эдвард хочет выдать меня замуж, словно какую-нибудь обременительную дочку из романа Джейн Остин. Но сейчас, между прочим, двадцатые годы двадцатого века, и хотя я знаю, каким невероятно щедрым он был по отношению ко мне и все такое, я попросту не хочу выходить замуж. Во всяком случае сейчас, – порывисто добавляет она. – Вначале я хочу пожить самостоятельной жизнью. Мне всего девятнадцать. Я хочу работать в городе, как и ты когда-то. Замужество вынудило тебя бросить работу. Я не хочу повторять твой путь. Я хочу развлекаться. Строить карьеру. Мой французский требует применения. Сама знаешь, я сейчас говорю гораздо свободнее, чем до отъезда. Вдобавок я сносно говорю по-итальянски. Я подумываю о журналистике…

– О журналистике, – повторяет Элинор, хватаясь за спинку кровати.

– И… В общем… я встретила одного человека. У нас завязались отношения.

– Ну что за глупости ты городишь! – смеется Элинор. – Как ты могла кого-то встретить? Все эти месяцы ты находилась в школе. С другими девушками! Ты путешествовала с Клариссой и мадам Мартен, в обязанности которой входило приглядывать за тобой. Ты никак не могла кого-то встретить.

– И тем не менее встретила. Мне незачем тебе врать.

– Кого же?

– Прости, Элли, но ты ведешь себя как мать. А ты мне не мать. Ты моя сестра и должна быть на моей стороне.

– Роуз, нет никаких сторон. Я старше и опытнее тебя!

– Так знай: я встретила самого удивительного человека и полюбила его.

С губ Элинор срывается возглас удивления. Взгляд Роуз пристален и упрям. На щеках вновь появляется румянец. Это вовсе не признак хорошего здоровья. Ни в коем случае. Это румянец любви. Счастья. Как же она раньше не заметила?

– Но это же прекрасно! Тогда почему ты только что заявляла о нежелании выходить замуж?

– Я и сейчас могу повторить. Но это не значит, что я не хочу создать отношения.

Улыбка на губах Элинор меркнет.

– Смотря какие отношения, – хрипло замечает она.

– Серьезные. Если хочешь знать, мы с ним в любовных отношениях.

– Боже милостивый!

– Его зовут Марсель Дево. Француз. Ох, Элли, он чертовски обаятелен! Невероятно умный, симпатичный. Мне такие еще не встречались!

– Любовники. – Элинор присаживается на краешек кровати. – Роуз, как ты могла? Надеюсь, вы с ним помолвлены? И позволь узнать, чем именно месье Дево зарабатывает себе на жизнь?

– Он художник и философ. Пишет и все такое. Он часть парижского авангарда, – говорит Роуз, и ее лицо озаряется гордостью. – И он совершенно нищ. Ни гроша за душой. Потому-то, Элли, мне и требуется работа. Тогда я смогу его поддерживать, пока он не добьется успеха. Знаю, я очень многим обязана Эдварду. Я ни в коем случае не жду, что он и дальше будет тратиться на меня. Я и так стоила ему изрядно. Элли, ты должна помочь мне в одном. Ты должна растолковать Эдварду, что я не собираюсь выходить замуж за кого-либо из его богатых друзей!