Пальцы судорожно сжали край страницы, чуть его не оторвав. В горле встал ком. Обедать после таких неаппетитных подробностей однозначно не хотелось. Я только не знала, как сделать так, чтобы это забыть. Навсегда. И не мучиться ни от собственной трусости, ни от ужаса, проникающего в душу, ни… Пальцы дрожали, когда я захлопнула книгу. Я честно боролась с желанием её уничтожить. Чтобы даже искушения не осталось.

У меня никогда не хватит решимости заплатить такую цену. Или храбрости и подлости? Что может быть ужаснее…

Ноги, когда я забиралась на шаткую лестницу и прятала книгу назад, стирая отпечатки своих пальцев, дрожали. Как только не рухнула.

Лицо было держать все сложнее, как и смириться с пустотой безысходности, которая разрасталась внутри. Я должна жить! Но не так, снимая проклятье чужой мучительной смертью на древнем месте силы. После этого я перестану быть собой.

Руки дрожали, а сердце разрывали боль и сомнения.

Больше здесь делать нечего. Да и не хотелось ничего. Я была благодарна Итшир, которая благоразумно молчала и не пыталась влезть в кое-то веке со своими комментариями.

Я смогла заставить себя заговорить ближе к вечеру. В комнате было темно, по телу разливалась предательская слабость, а голова кружилась от голода.

— Ты ведь знала? И Князь. Ему слишком много лет, чтобы не подозревать о цене…

В какой-то момент показалось, что ксайши промолчит. Но она всё-таки ответила. Голос демонокошки звучал тихо, как будто она сама была не в восторге от собственных слов.

— Цена за жизнь — всегда чья-то смерть. За жизнь платят жизнью. Это древний закон. Слишком древний, чтобы его нарушать.

— Значит, все кончено, — я облизала губы, вслушиваясь в проклятые неуверенные нотки в собственном голосе.

Все ещё надеешься, что объявится сказочный принц? В округе пока только сказочные уроды. К сожалению, исключительно моральные.

— Надеюсь, Шарт придумает, как обходиться без ключа в моем лице.

— Князь сказал тебе, что ты выживешь. Больше веры чужим словам, детёныш, — тихий фырк.

Рядом тихо курлычет на своем драконьем Вейши. Маленькая чешуйчатая зараза, истоптал и искогтил все углы!

Я слабо улыбнулась, поспешно вытирая слезы. Ну и подумаешь, немножко прокляли! Смертельное проклятье — ещё не повод сложить лапки да умирать! И к очередной трудоголичке с косой на плече я вовсе не спешу! В конце концов, доказано, что люди, которые смеются чаще, живут подольше! А повод для смеха всегда найдется. Неугомонные родственники всех осколков моей души, смертельное проклятье, завистницы, интриги… что может быть прелестнее маленького заговора, например?

Я мечтательно сощурилась. Хорошо бы поесть и найти Грайна. Кто-то, кажется, задолжал мне тренировки!

— Передумала помирать? — в мурчащем голосе кошки звучало отчётливое одобрение.

Мол, вон какая молодец, не торопится в ряды зомби записаться! Или здесь зомби не бывает?

— Нечего погибать на пустой желудок, да ещё и неучем, — отрезала воинственно.

Собралась быстро — только переоделась в костюм более подходящий для тренировок и тихо (насколько это возможно при молчаливой охране) прокралась на кухню.

Я уже почти нашла неуловимого Дарграйна, когда стала свидетельницей весьма интересного разговора в одном из чудных закоулков дворца.

— Повелитель кажется в последнее время более… живым, — женщина, которая это говорила, обладала глубоким нежным сопрано, ей бы арии петь. Но чувствовалась в тоне твердость, даже неожиданная жесткость.

— И меня это радует. После обвинения Леаррена надежды, что кто-то удержится рядом с ним, было слишком мало, — в голосе её спутника звенела усталость.

— Но Леаррен так и не был казнён…

— Да, похоже, будет проведено повторное расследование, и этим занялся уже сам Повелитель лично, — женщина, кажется, была довольна.

— Думаю, нам стоило бы запомнить, что Асторшиэр умеет принимать неоднозначные решения, — её спутник усмехался.

— Такие, как пригласить эту девочку, из-за которой инициировано расследование в вашем отделе? Что там, кстати?

И почему такое ощущение, что говорят обо мне? Сердце забилось в предвкушении дозы интересной информации.

— Закрытая информация, мой свет, я не могу тебе этого сказать. Всё курирует ано Нэиссаш, — я невольно передернулась. Всё-таки он где-то рядом, этот… эта жертва спасения.