А мы сидим на одной из могилок: бабушка, я, Машка с Андрюшкой, пёс Волчок, шуршим фольгой от шоколадки, сухомятничаем булкой с колбасой, яичками варёными перестукиваемся. Кружка у нас одна, баба Аня наливает смородиновый морс. «Бабаня» рассказала нам про Ленинград, про фашистов и наших героев, и мы шли назад по лужам молча, под впечатлением. Вернувшись с «войны», уселись смотреть исто- рии про паровозик Томас из телевизора. Интересно, почему папа зовет бабушку не бабушка, а Анюта? А она его не папа, а Витёк? Странные взрослые.

***

Идём вдвоем с бабушкой по Российскому бульвару. Это моя самая любимая улица в Петербурге, да и, наверное, на свете. Это край света. Здесь живут мои друзья и мы гоняем в футбол, ходим на ходулях и бегаем наперегонки. Здесь моя собственная гора опилок, на которую я забираюсь, словно на Эверест и машу людям из электричек. А недавно и машинист в ответ помахал, поезд издал свисток.

Баба Валя стоит у забора, своих козочек караулит. Она похожа на сову, и я её немного побаиваюсь. Моя бабушка говорит, что баба Валя когда-то была девочкой («А так бывает?» – думаю я) и её увели пешком в Германию, в лагерь вместе с братом. Она вернулась потом назад из плена, а он там погиб. И ещё слышала я от бабы Вали, что злые немцы ездили как раз по моей Володарке на грузовиках и танках и стреляли отсюда по Ростральным колоннам и Зимнему дворцу. Не может этого быть, но взрослые врать не будут.

А тётя Таня, соседка, говорила, что мой дом раньше был землянкой и построен тоже в войну солдатами. Поэтому в нем сыро и он маленький совсем. Через много лет узнаю ещё и то, что в домике моем долгие годы после войны располагался молитвенный дом секты беспоповцев и в нем жила семья, состоявшая из родителей и одиннадцати детей, а в комнате, где мы живем с мамой и папой, когда-то держали корову и свинью.

Люблю ездить с бабушкой на электричке. Всё интересно и сколько вокруг красоты! Выучила наизусть станции. Мои любимые – это Сосновая поляна, Лигово, Ульянка.

 Ульянка! Представляю себе девочку в веснушках и с рыжими косичками – мы могли бы подружиться и поехать вместе в зоопарк. Дальше начинается большой завод с трубами, город, интересные круглые дома и любимый Балтийский вокзал. По поезду ходят весёлые и грустные люди. Больше всего мне нравятся студенты из Петергофа, у них бывают с собой гитары, и они всегда рассказывают интересные истории и целуются иногда. Когда вырасту, буду с гитарой ходить по поезду и петь бардовские песни. Это меня бабушка научила – у неё друзья-барды, мы к ним ездили слушать песни в геологический посёлок.

А вот другая бабушка, Надя, сестра моей Ани, работает на Адмиралтейских верфях. Она и дедушка, их двоюродный брат, там строят корабли. Дед Валера их чертит, а когда-то и плавал на подводных лодках, а Надя красит. У неё руки всегда пахнут. И у неё нет детей, она часто пьет водку и плачет, зато у неё поселился лохматый пудель Тотон. Живёт она в Коломягах рядом с детской железной дорогой и я, приезжая к ней, мечтаю стать машинистом поезда.

Однажды Надя так много работала, что, когда ехала к нам на дачу, уснула на вокзале на скамейке. А на следующий день её вызвали к директору завода, и он сделал ей замечание, что спать на вокзале нельзя при всех, некрасиво. Она покраснела и извинилась, а он улыбнулся в ответ и показал ей газету «Смена», где на обложке скамейка и, вот чудо, спит наша Надя.

В электричке всё интересно, особенно когда пассажиры начинают играть в догонялки. Вбегает кто-нибудь из тамбура с криком: «Контролёры!», – и мы все играем в зайчиков. Иногда даже приходится спрыгивать на какой-нибудь станции и ждать следующий поезд. В Лигово всегда торгуют на улице разными старыми часами и магнитофонами, книжками. Мы возили туда котят, а соседка тётя Таня- астры.

Очень интересно проезжать мимо станции со старыми вагонами – Депо. Почему у них выбиты стёкла, и никто их не ремонтирует? Вот как вырасту, залезу в такой вагон и поеду в Индию. Взрослым всё можно.

 Ещё люблю чебуреки и горячие пирожки. Покупаем их на Балтийском вокзале, кладем в сумку и спешим в метро! Какое же оно красивое!

– Наша ветка красная, Верочка, запомни, – говорит бабушка. Это дворцы под землёй, а мы все гости, едем по подземному городу гномов. Да, я читала книги, всё знаю. И даже про то, что там в войну прятались от бомб ленинградцы. Наш город – единственный город на Земле, так мне кажется. Где-то на его окраинах начинается Москва, Ричмонд – там наш дед Олег, – и где-то в пригородах живут французы, африканцы и певица Алла Пугачёва. Вот бы с ней познакомиться! И с Пушкниым!

А иногда мне кажется, что весь мир мне снится. И это я его придумала. Бывает, что мы с бабушкой не садимся в метро, а едем на красном трамвае. Проезжаем Никольский собор, очень красиво там, Театральную площадь, мост Лейтенанта Шмидта. Ледокол «Красин» стоит на причале, а из другого окна Ростральные колонны и Кунсткамера. Туда, пожалуй, больше не пойду, жуть как страшно. Да, есть на свете только один город – Ленинград.

1999

Я люблю надевать бабушкину куртку, когда иду на колонку за водой и когда пилю дрова. Моя рука каждый раз нащупывает бабушкины сигареты в кармане. Спички тут же. В подсознание закрадывается мысль: а почему бы и не покурить? Вот было бы здорово стать крутой девчонкой. Многие взрослые курят: они независимы и выглядят эффектно, как в кино про бандитов.