Сэди накрыла рот рукой.

— Проклятье. — Она с ужасом наблюдала, как тварь, похожая на неё, села на Андруса, царапая его грудь и оседлав член. Потом они начали кататься по холодному полу, трахаясь, как дикие звери.

Сэди посмотрела на Андруса, а затем снова на камеру.

— Это… это мы?

Он кивнул с торжествующей улыбкой.

— О, да. И было чертовски страстно. Ты даже не представляешь насколько.

— Но я не понимаю.

Он медленно приблизился, словно она голодный лев, которого он не хотел провоцировать.

— Я поймал тебя в квартире, когда ты высасывала жизнь из человека, и мне пришлось вырубить тебя, чтобы ты не убила человека.

— Я чуть не убила мистера Блейкли, управляющего? — выдохнула она.

Он кивнул.

— Прошу, только не говори, что и с ним я занялась сексом.

— Судя по тому, что видел, ты просто высасывал из него жизненные силы.

Она подошла к кровати и плюхнулась на неё.

— Не понимаю.

Андрус сел рядом.

— Симил говорит, что твой отец — инкуб.

Она вскинула голову.

— Отец?

— Скорее всего, он скрывал это для твоей же безопасности. Ваш вид не приветствуется в человеческом мире. Вы очень опасны.

— Но я никогда не видела, чтобы он делал что-то странное.

За исключением того, что мать покинула их так внезапно и не вернулась. Возможно, она узнала правду и испугалась.

— Спроси его, когда будешь готова, — сказал Андрус. — Но ты только что видела доказательство, поэтому я и поставил камеру, чтобы ты могла убедиться сама.

И мне нужно было увидеть это своими глазами.

«Господи».

— Кажется, меня сейчас стошнит. Я чудовище.

— Когда я узнал правду, тоже так подумал. Но потом понял, какая странная штука судьба.

Она посмотрела в его глаза. Как он мог выносить её вид?

— Моя первая пара действительно была чудовищем. Её ненависть к жизни и человечеству проникла глубоко в душу. Но пребывание с ней, каким бы странным и ужасным ни было, научило меня различать истинное зло и тех, кто борется за то, чтобы быть добрым, несмотря на генетику.

— Ты же не можешь считать меня хорошей.

Он что-то проворчал и провёл руками по растрёпанным волосам.

— В этом-то и проблема. Ты хорошая, когда находишься в облике человека, но когда превращаешься, становишься плохой. И, судя по всему, убила немало людей.

Она в ужасе прикрыла рот ладонями.

— Я убила?

Он кивнул.

— Так мне сказали.

У нее сдавило сердце. Этого не может быть. Она похожа на доктора Джекила и мистера Хайда.

— Что же мне теперь делать? Я не хочу убивать людей.

— И боги не желают этого, поэтому они пошлют кого-нибудь убить тебя.

— Что? Я умру?

С другой стороны, может, это и к лучшему. Она убийца.

Он положил руку ей на щеку и с любовью посмотрел в глаза.

— Пока я существую, никому не позволю причинить тебе вред.

— Я — зло, Андрус. Злая и опасная.

Он медленно провёл большим пальцем её по нижней губе.

— Вот почему судьба не могла выбрать лучшего.

Я довольно искусен в обращении со злыми, опасными существами, поэтому найду способ помочь тебе контролировать свои желания. — Он ухмыльнулся. — Я люблю тебя, Сэди.

— Что? А как же Шарлотта? — спросила она.

Он пожал плечами.

— Она похожа на тебя, но в тоже время, совсем другая.

— А как же Мэтти?

— Я должен верить, что Вселенная найдёт способ всё исправить. Но я не могу отречься от своего сердца. Уже нет. Не тогда, когда дело касается тебя.

На глаза Сэди навернулись слёзы. Она не знала, что сказать или как осмыслить то, что узнала, но Андрус — единственная твердыня в окружающей буре.

— Я тоже люблю тебя, Андрус.

Она подалась вперёд и поцеловала его в полные, как у плохого мальчика, губы.

Он отстранился.

— Я очень рад. Потому что нам с тобой придётся бороться за свою судьбу.

У Андруса был план. Очень плохой план, но единственный план, который мог придумать. И с надвигающейся угрозой того, что сообщество бессмертных узнает о Сэди, как о запрещённом виде, придётся атаковать проблему в лоб и надеяться на лучшее. Потому что план Б, жизнь в бегах, не долгосрочное решение. Боги могли легко найти их.