Убедившись, что в магии кроме Фринэля, обучающего нас исключительно умению отвода глаз и скрыту, мне других учителей не найти, я начал давить на Фела, напоминая ему об его же обещаниях и о том, что если не сейчас, то когда? После не особо сильных препирательств Фел сдался и стал первым моим учителем по самым настоящим боевым заклинаниям. За эти два месяца я научился-таки пускать сгустки тьмы, аналог огненных шаров Лью, причём совмещая плетение с магией разума их можно было сделать самонаводящимися, что сильно повышало их эффективность и увеличивало в разы сложность воспроизведения. Так же освоил тёмный луч, что духи демонстрировали в зале Совета гномов, он у меня был значительно слабея, чем в исполнении того же Фела и наносил меньший мгновенный урон, чем сгустки, но при продолжительном воздействии на статичную цель компенсировал это, и ещё выстреливался почти мгновенно, уклониться было от него сложно. Из защитных заклинаний у меня появился щит мрака, защита так себе и держать постоянно было сложно, требовалась концентрация, но хоть что-то и плюсом шла какая-никакая маскировка, затемняя меня. Днём эффективность совсем не большая, но ночью очень неплохо. И напоследок, не совсем боевое заклинание, но довольно удобное – старение материала. Я мог превращать даже металл в ржавую труху, пусть медленно и не так эффективно, как у некромантов, но хоть что-то. Теперь при наличии свободного времени обычные металлические решётки и двери не были для меня такими уж непреодолимым препятствием.

С данными мыслями, перебирая достижения своего отряда и личностные, я сейчас сидел в местной общей столовой уже более получаса, наслаждаясь незамысловатой кухней в одиночестве за столиком в углу помещения. Сейчас были немногочисленные свободные часы от занятий и тренировок, что каждый был волен посвятить чему угодно. Я вот посвятил трапезе и своим мыслям.

– Алексей Юрьевич, не возражаете, я к вам присоединюсь?

От моих дум меня отвлёк голос, который я меньше всего ожидал услышать. Слегка дёрнувшись и поперхнувшись, я поднял глаза от кружки слабого алкоголя, что тут заменяло пиво, и, действительно, увидел Андрея Евгеньевича, безопа от AW, живого и невредимого, улыбающегося во всё лицо, довольного тем, что смог меня застать врасплох.

– Какого х… – невольно вырвалось у меня от крайнего удивления.

– Поверьте, я тоже очень рад вас видеть, – сообщил мне он, присаживаясь на свободный стул возле меня.

Выглядел Андрей Евгеньевич живее всех живых, и я, невольно вспоминая лежащее на полу ВИРТ-центра тело с пулевыми отверстиями, явно, не совместимыми с жизнью и разрастающейся лужей крови под ним, немного передёрнул плечами, отгоняя от себя наваждение. Одет он был в обычный кожаный наряд человека, собирающегося в дальнее путешествие, и полностью соответствуя образу данного мира.

– Даже не сомневался, что вся та комедия была разыграна от начала и до конца, – ответил я, немного придя в себя от столь неожиданной встречи.

– Ни в коем разе, – улыбнулся безоп. – Всё было именно так, как вы и видели, всё взаправду.

– Тогда потрудитесь объяснить, что вы тут делаете, когда должны гнить в могиле торжественно закопанным под дружный залп огнестрельного орудия от ваших сослуживцев, или как там положено у вас в AW хоронить, считай, военных.

– Ну, что вы, Алексей, какой из меня военный, – произнёс неожиданно воскресший сотрудник AW, – к тому же, не забывайте, в глазах корпорации я предатель. Боюсь, утилизатор бытовых отходов и отметка о том, что я включён в список пропавших без вести, это потолок того, на что я мог бы рассчитывать.

– Тем не менее, мы с вами беседуем.

– Тем не менее, это так, – ответил мне безопасник моей же фразой, что меня начинало злить, так как всей душой чувствовал, что меня опять хотят втянуть в игрища корпорации. А я лелеял надежду, что это всё уже позади, но, похоже, они и не думали меня отпускать.

– Не просветите меня, как такое возможно? – слегка раздражаясь, произнёс я, так как понимал, что всё, что мне сейчас скажут, надо делить на сто, если даже не на ноль, но мне было интересно, какую очередную байку для меня они придумали.

– Не секрет, что земляне, умерев здесь, просто просыпаются в своих капсулах там на Земле, и не смотря на то, что с возвратом в Виктарию у них могут быть определённые трудности, то там, у себя на родине, они могут спокойно продолжить жить, как ни в чём не бывало.

– К чему вы клоните? – действительно, пока не улавливая ход его мыслей, произнёс я.

Андрей Евгеньевич опять загадочно улыбнулся и начал надиктовывать заказ подошедшей официантке. Судя по количеству заказанных блюд, он рассчитывал на долгий разговор.

– И принесите мне попить что-нибудь лёгкого, а то я с пути и хочется промочить горло уже сейчас, – произнёс он в след удаляющейся девушки, принявшей заказ. После этого он повернулся ко мне и продолжил. – Не буду вас томить, Алексей, просто это работает в обе стороны. Если ваша, кх-м, назовём это душа, становится больше связанна с этим миром, чем с тем, то умерев там, вы вполне себе можете воскреснуть здесь в том теле, что тут осталось. Скажу более, по моим подсчётам, привязка вашей души к Виктарии уже произошла. То есть, если бы вы даже взорвались в той капсуле, то просто бы очнулись здесь.

– Очень интересное предположение, – медленно и задумчиво проговорил я. – Только после той выходки с якобы договором на земле с Хельхеймой и вашим мнимым убийством я не верю ни одному вашему слову. И лучшее доказательство этого сейчас сидит со мной за одним столом.

– Могу поклясться, что всё так и есть, как я рассказываю, – ответил безоп, изображая на лице искренность и негодование.

Видя абсолютно наплевательское ко мне его поведение, я вскипел. Сейчас мы не на Земле, а тут, в Виктарии. Там мне ничего не оставалось, как болванчиком сидеть и кивать на каждое сказанное им слово. Но этот ошейник я сбросил! И если он думает, что тут я буду опять идти у него на поводу и верить в ту чушь, что он мне заливает, то он глубоко заблуждается. Лишь краем сознания контролируя вспышку ненависти к нему, я молниеносно выхватил нож и приложил острием к горлу безопа, да так, что алая струйка крови начала медленно стекать по лезвию ножа. Это сказываются жестокие тренировочные нагрузки в последние два месяца, нервы ни к чёрту.