– Для начала заглянем в прошлое… – Реджинальд резко захлопнул дверцу. Я вздрогнула от внезапного звука, отдавшегося в голове звонким выстрелом из пистолета. Сжав ладони вместе до побелевших костяшек, пронаблюдала за быстрым передвижением Бруно-Оделла. Он обогнул автомобиль, отворил дверцу со стороны водителя и забрался в салон, кинув короткий взгляд на сцепленные руки. – В поместье Эпуларио. – Добавил Реджинальд, заводя мотор. Я завороженно наблюдала за тем, как он искусно вёл машину, выезжая на дорогу, ведущую в город. Для меня был удивителен тот факт, что Реджинальд умел водить, поскольку он круглосуточно находился в своём закрытом жилище на протяжении нескольких лет подряд и этот навык не был ему полезен или так необходим. – Даже не поинтересуешься, зачем мы едем в поместье? – Разрезал тишину слегка удивлённый голос.

– Зачем? – Моргнула, избавившись от своих раздумий, посмотрев на Реджинальда. Он перехватил взгляд, едва дёрнув бровью и вновь нацепив маску абсолютного спокойствия и уверенности.

– В кабинете Самуэля Эпуларио хранятся интересующие меня схемы города.

– Нет кабинета Самуэля. – Я резко посмотрела на него, почувствовав раздражение. Мои руки разжались, на пару секунд перестав подрагивать. – Это мой кабинет, в котором хранятся его вещи. – Исправила его, отчётливо проговаривая слова. Уголки губ Реджинальда дёрнулись в едва заметной улыбке.

– Я понял тебя. – Он кинул снисходительный взгляд, сворачивая на нужную улицу. Я отвернулась от него, ещё ощущая остатки внезапного раздражения и потому предпочтя рассматривать здания, проносящиеся мимо нас, пытаясь отвлечься.

Созданную тишину никто не нарушал. Серые дома мелькали в окне, и, глядя на них, я поняла, что голова вновь закружилась. Откинувшись на подголовье сидения, расслабившись, я бездумно рассматривала здания.

Мысли текли медленным потоком. Слыша лишь гул мотора и порывы ветра за окном, я подумала, что впервые за долгое время оказалась абсолютно свободной. Реджинальду требовались лишь схемы, сохранившиеся после Самуэля, и я поняла, что после того, как он заполучит их, я вновь останусь одна. Полиция больше не преследовала, и я была полностью свободна. Неожиданно захотелось покинуть Блэкхоулл. В городе оставались родные мне люди, друзья и знакомые, но я признала, что моё отсутствие никак не скажется на их жизнях, что лишь подкрепляло уверенность в желании. Внезапная мысль бросить всё в этом городе и сесть на первый попавшийся поезд заставила меня улыбнуться. Я представила, сколько перспектив открывалось впереди: любой город, любая страна. Это была новая глава, которую я была готова открыть. Возможность, чтобы начать всё сначала. В какой-то момент я поняла, что дышать стало легко, словно с груди исчез груз, что тянул вниз. В мыслях царило абсолютное спокойствие. Я со слабой улыбкой разглядывала улицы, подмечая молодые зелёные листья на деревьях и лучи солнца, пробивающиеся сквозь весенние облака.

Мы выехали на дорожку, ведущую к поместью. Реджинальд плавно подъехал к самому входу в дом, аккуратно притормозив и заглушив мотор. Шевелиться и нарушать созданный комфорт, поднимаясь с насиженного места, не хотелось, я боялась потерять это чувство умиротворения, окутавшего, точно тёплое одеяло.

– Идём? – Вернул в реальность голос Реджинальда. Я повернула голову в его сторону, тут же потянувшись к ручке двери, намереваясь выйти, заметив изучающий взгляд холодных глаз.

– Идём. – Выбралась из салона и шагнула к дому, доставая ключи, раздумывая над тем, стоит ли оставлять прощальную записку Людовику. Реджинальд уже стоял у входа, ожидая с безразличным выражением лица.

Ключ повернулся в замке, и дверь легко открылась. Мы зашли внутрь. В доме стояла тишина и прохлада. Голова закружилась. Я потянулась к вискам, чувствуя подступающую слабость, которая, как оказалось, никуда не делась, отступив на некоторое время. Бруно-Оделл, с едва заметным восхищением разглядывающий стены и потолок, неожиданно посмотрел на меня.

– Кабинет находится на втором этаже? – Словно для галочки поинтересовался он, шагнув к лестнице. Его вопрос не требовал ответа, и я молча последовала за ним, усиленно моргая и отгоняя появляющуюся темноту перед глазами.

– Здесь не прибрано. – Опередила Реджинальда и первая зашла в библиотеку. Он ступил в комнату следом, едва дёрнув бровью. Я остановилась сразу за порогом комнаты, посмотрев на Бруно-Оделла. Он сосредоточенно разглядывал мебель, немного задержав внимание на нескольких книгах, стоящих в полках.

– Думал, будет хуже. – Только и произнёс, сразу же двинувшись к кабинету.

– В каком смысле хуже? – Я не сдвинулась с места, с подозрением посмотрев на Реджинальда.

– Целую неделю ты посвятила душевным терзаниям. – Он обернулся, спокойно посмотрев в ответ. – Думал, что урон от твоих стенаний будет нанесен в большей степени, чем лёгкий беспорядок и пыль. – Сказав это, он выждал паузу, после чего нетерпеливо выдохнул, указательным пальцем ткнув в закрытую дверь кабинета. – Мы можем, наконец, заняться делом?

Едва улыбнувшись, я неторопливо подошла к нему.

– Ты знаешь, что в кабинете хранятся старые чертежи Самуэля, но не можешь открыть дверь? Серьёзно? – Сомнений в том, что Бруно-Оделл изучил не только меня, но и поместье, не возникало. Анна была его помощницей и тайной шпионкой, якобы помогая по дому, наводя порядок. Я была практически уверена в том, что она смогла вскрыть замок кабинета, найдя что-то важное для Реджинальда и сообщив ему об этом.

Уголки губ Реджинальда едва изогнулись в слабой улыбке.

– Элементарная вежливость. – Он склонил голову в бок. – Рассчитывал, что тебе понравится.

Натянуто улыбнувшись, я кивнула ему, раздражаясь, лишь подтверждая свою теорию о проникновении Анны в кабинет.

– Открывай дверь. – Скрестила руки на груди, перестав улыбаться, испытывая лишь неприязнь.

Реджинальд чему-то улыбнулся, опустив глаза. В его руке блеснул ключ, словно он ждал подобного исхода и был заранее к нему готов. Продолжая улыбаться, Бруно-Оделл отворил дверь и шагнул в кабинет, гордо вскинув голову. Я медленно последовала за ним, наблюдая за тем, как он проворно подошёл к шкафу, нашел необходимый ящик и достал свёрнутые чертежи, точно зная, где они находились. Аккуратно развернув бумаги на столе, он стал изучать их, склонившись над ними, водя указательным пальцем по линиям, что-то просчитывая, беззвучно шевеля губами. Я нахмурилась, увидев его в таком знакомом положении, словно окунувшись в прошлое, где Роджер был ещё жив, а Реджинальд не находился под действием отравляющей сыворотки Вудмана. Тяжело выдохнув, почувствовав внезапную тяжесть в груди, я шагнула к столу, рассматривая чертежи.