– Инга, а ты чего это у нас такая хмурая? Настроения нет? – поинтересовалась она, когда мы заходили в фойе учебного корпуса.

– Нездоровится, – натянула та улыбку. – Не обращайте внимания.

– Бедненькая! – Анна состроила соответствующее выражение лица. – Надеюсь, на турнире ты себя будешь чувствовать лучше. Встречаемся после второй пары на крыльце?

– Ага…

Шереметьева направилась к себе на факультет журналистики, а Долгорукий продолжил делиться со мной университетскими новостями, главные из которых касались зачетной недели.

– Ты бы, Леха, сходил сегодня до деканата, – закончил он, – а то тебя даже в списках нет. Мало ли что, вдруг до экзаменов не допустят. Хотя… – он хлопнул меня по плечу, – ты же не по собственной воле в училище попал, вот пусть твой… – Андрей осекся. – Молчу-молчу, но в деканат все же сходи на перемене после первой пары, или можем вместе сходить.

– Один схожу, спасибо, – кивнул я. – Разберемся.

– И после второй пары едем по домам, а потом встречаемся у нас в клубе. Ты Сашку Петрова с собой возьмешь?

– Возьму, а братья сразу из училища должны подъехать.

– Алексия готова выступать? – он хитро прищурился.

– Она всегда готова, – отмахнулся я. – Такой гастрольный опыт.

– А ты сам-то тренировался?

– С отцом. И в воскресенье целый день, и вчера до ночи катали.

– Мне б такого спарринг-партнера! – мечтательно протянул Долгорукий.

– Так я сейчас не на казарменном положении, будем чаще встречаться.

– Хотелось бы… Мне тут Маша сказала, что ее теперь чаще будут к тебе в особняк отпускать.

– Ага. Только не станет ли Маша ко мне ревновать, если я тебя в бильярдную утаскивать начну?

– Разберемся! – отмахнулся он. – Ее с собой брать будем.

– Тоже вариант.

Мы как раз зашли в аудиторию, где у нас по расписанию стояло семинарское занятие. Мое появление не осталось незамеченным, по партам пронесся шепоток, после чего один за другим студенты встали и дружно выпалили:

– С возвращением, ваше императорское высочество!

Мысленно поморщившись, натянул самую широкую улыбку, на которую был способен, и громко ответил:

– Очень рад видеть вас снова, дорогие одногруппники!

На этом взаимные приветствия были окончены, и мы с Андреем прошли к нашей парте.

– Мое место осталось свободно? – поинтересовался я у него.

– Осталось свободно, – кивнул он. – Были тут попытки занять его и девушками, и молодыми людьми, но Наталья с Ингой этих смельчаков быстренько отвадили, мне даже делать ничего не пришлось.

– Наталья с Ингой могут… – усмехнулся я. – Слушай, дружище, как же я рад вернуться в универ! А то в училище чем только на лекциях и семинарах время не убивал! Да и неудобно все равно было перед преподавателями и другими курсантами, что балду пинаю.

– Отдохнул, теперь с новыми силами будешь грызть гранит науки.

– Это точно!

А про себя подумал: «Тебе б, Андрюша, самому такие каникулы, после которых виски седеют и по ночам всякая херня снится, посмотрел бы на тебя!» И тут же устыдился – какое право я имею судить Долгорукого за его относительно спокойную и размеренную жизнь? Право на подобное существование, я уверен, его предки выгрызали и выцарапывали многими поколениями, как, впрочем, и мои. Но в моем случае усилия Романовых не сработали, не дали нужного эффекта, а скорее, наоборот, и Андрей тут уж точно ни при чем.

Мои умствования прервал звонок, одновременно с которым в аудиторию зашел препод.

А после занятия, на перемене, меня вызвали к ректору Орлову, который, поздравив с возвращением в родной университет, обрисовал перспективы моей дальнейшей учебы: зачеты по всем предметам мне проставят авансом и до экзаменов допустят, но сессию придется сдавать самостоятельно и на общих условиях. В конце ректор выдал мне список контактов преподавателей, которые после Нового года будут натаскивать меня к этим самым экзаменам, и добавил, что распоряжение по репетиторам идет с самого верха и отказаться я не могу. Поблагодарив Орлова, пообещал, что обязательно свяжусь с преподавателями, и, покинув ректорат, вернулся на учебу…

– Ясно. – Император хлопнул ладонью по столу и обратился к скромно сидящему рядом с цесаревичем Кузьмину. – Ваня, что имеешь сказать по этому поводу?

– Государь, – колдун сделал попытку вскочить, но после властного жеста упал обратно на стул, – уверен, что Алексей Александрович действительно не только видел батюшку Бирюкова, но и мог достаточно точно определить его текущее местонахождение. Кроме того, в таком измененном состоянии Алексей Александрович мог вполне эффективно оказывать дистанционное воздействие на Бирюкова, вплоть до летального.