— О-о-о, уважаемый Ин Чжао, — я, как и мои спутники, которые вообще впервые попробовали это лакомство, был сражён его вкусом. Он был прямо как из моего времени, ровно такой же, — что это за чудо? Я никогда не пробовал ничего подобного!

— Это тайный рецепт, который мой повар привёз с собой, — улыбнулся он польщённо, — называется он по-нашему мороженое, а арабы называют его сорбет.

— Почему он тайный? — удивился я, зачерпнув ложкой остатки блюда, — если у меня будут лёд и соль, я смогу сделать такой же. Все ингредиенты чувствуются на вкус: молоко, яйцо, сахар, зелёный чай — это можно легко повторить.

Хозяин дома вытаращил на меня глаза, затем позвал своего повара. Когда старый, убелённый сединами китаец появился в зале, постоянно кланяясь, тот сказал ему несколько фраз, и картина с выпученными глазами повторилась.

— Ин Хё говорит, — перевёл его слова Ин Чжао, — что он впервые встречает человека, который по вкусу блюда, может определить, как и из чего оно сделано.

— Скажите вашему повару, что его еда выше всяких похвал, — ответил я, — лёгкие, тонизирующие, как раз то, что необходимо для вечера, перед сном.

Услышав это, старик низко поклонился и по приказу господина покинул нас. Мы продолжили беседу, но теперь хозяин дома всё время задумчиво посматривал на меня, словно размышляя, что дальше со мной делать. Такой взгляд слегка напрягал и нервировал. Но наконец ужин закончился и раскланявшись, разошлись по своим апартаментам. Я в окружении офицеров устроился в большом зале, не став ночевать в отдельной спальне, а матросы, охранявшие нас, распределили между собой вахты дежурств. Никому не хотелось проснуться поутру с перерезанным горлом.

***

Утром, хозяин и взглядом не намекнул, что его обидело то, что мы ночевали все вместе в одном помещении, он лишь улыбался и предложил пройти на завтрак, вместе с ним. Также уведомив, что прибыло сразу два гонца: один от арабского купца Абдулы ибн Атоллаха, а второй от местного правителя Заморина. Первый просил прибыть меня в полдень в его дом, а второй рассчитывал увидеть меня вечером, на своей аудиенции.

— С вашего разрешения господин Ин Чжао, — поклонился я ему, после лёгкого завтрака, — я бы хотел посмотреть цены на рынке, чтобы быть готовым к нашему разговору о продаже товара.

Он от этих новостей не обрадовался, но терять лицо не стал, лишь молча поклонившись в ответ. Около двух часов я провёл под набирающими силу солнечными лучами, осматриваясь и оценивая товар. Причём больше всего на контакт шли торговцы, которые были неместными, а прибыли именно с целью, как можно быстрее продать свой товар. Меня заинтересовали низкие, смуглолицые продавцы со Шри Ланки, которые продавали в основном корицу и чёрный перец. Причём перец был по моему мнению дешевле и качественнее местного. Они также продавали мускатный орех, категорически отказываясь рассказать, откуда его закупают, но цена на него была не меньше, чем у индийских купцов, поэтому меня сильно не заинтересовала. Проведя переговоры об оптовой закупке корицы и перца, я особенным условием поставил, чтобы они сами позаботились о длительных способах хранения специй. Узнав предполагаемые объёмы сделки, если мы сойдёмся в цене, они были согласны на все мои условия, поскольку я выкупал почти всё, что они имели с собой. Для меня же привлекательными были оптовая цена и то, что они обещали предоставить тару для перевозки. Пообещав подумать, я отправился дальше, но нигде так и не нашёл условий лучше, чем у продавцов со Шри Ланки. Не став торопиться, я продолжил прогулку, посматривая за солнцем, которое поднималось всё выше, начиная значительно припекать. Поэтому вскоре находиться на открытом пространстве стало невозможно, и я отправился в гости, к пригласившему меня купцу-арабу.

Хотя нас встретили весьма ласково и доброжелательно, первое, что меня насторожило, это был сам дом. Он словно маленькая крепость стоял так, что в него было сложно попасть снаружи, не устроив небольшую осаду, и именно поэтому было и проблематично выбраться оттуда. На всякий случай приказал сопровождающим меня, ничего не есть, не пить в доме, и смотреть в оба глаза. Здесь, в отличие от дворца китайца, будет весьма проблематично выбраться наружу и это следовало учитывать.

Внутри нас уже ждали и хотя араб делал недовольный вид, при виде моей охране, я никому не дал уйти, всех разместив по углам комнаты, спинами к стенам. Я не для того проделал столь долгий путь, чтобы закончить жизнь в Индии, когда остался всего один шаг до цели.

— Ваше недоверие, сильно ранит моё сердце господин Витале, — уведомил меня старик, на что я спокойно заметил, что не напрашивался в гости, и если мешаю хозяину, всегда могу уйти.

Он чуть скривился, но не стал развивать дальше эту тему. Слуги стали натаскивать обильную еду и питьё, офицеры, заранее предупреждённые, сидели ни к чему не притрагиваясь, я же тоже лишь смотрел, как он обедает в одиночестве.

— Может уважаемый Абдула ибн Атоллах, перейдём к делу? — поинтересовался я, когда он протянул мне чашку с чаем, но я демонстративно сделал вид, что не замечаю её, — в своё время мне посчастливилось познакомиться с одним прекрасным человеком, который несмотря на длинные восточные приветствия понимал моменты, когда нужно переходить к делу.

— Кто же, этот достойный человек? — прищурился собеседник.

— Великий султан Салах ад-Дин.

Араб нахмурился, затем остро и зло посмотрел на меня.