— Итак, — обратился он к Палачу, — я перед вами и весь во внимании.

— При всём уважении, кабанэ, но этот разговор не для посторонних ушей, — высокопоставленный японец одарил её сомнительным выражением лица. — Дело серьёзное, иначе я бы не посмела заявиться сюда.

Ставка была высока. После её слов путь назад ей был отрезан — всё или ничего.

Вельможа не выказывал никакого желания идти на поводу у грязного наглого наёмника и с несколько секунд помолчал.

— Я вас понял, — вельможа неуверенно взглянул на Охотников. — Можете быть свободны.

Стражи встрепенулись.

— Вы уверенны, Йосихито-сама?! Вы доверитесь ей?

Вельможа резко поднял руку, отрезав слова Охотника.

Они вышли, на прощанье болтливый стрельнул на Палача гневным ликом.

— Что ж, я выслушаю вас, раз уж вы всё равно попали сюда, — продолжил владелец заведения, как и города в целом. — И вам же будет лучше если у вас действительно есть причины находиться в этом месте, ежели нет… впрочем, вы и сами понимаете.

— Разумеется.

Палача пригласили в отдалённую комнату, и они остались наедине.

«В случае провала наказание будет нешуточным, особенно когда о случившемся узнает Вергилий».

— И так, я вас слушаю. В чём суть вашего визита на Цусиму подобным образом? — нетерпимо спросил хозяин, недоверие на его лице более чем говорило о том, что он не из тех, кого можно просто одурачить или заговорить зубы.

Палач задрала маску, разговор предстоял не столько словесный, сколько на убеждение, поэтому видеть лицо собеседника со стороны вельможи было непременно важно.

— Конечно, не буду вас томить, — Палач оставалась невозмутима. — Вы наверняка знаете, что наш клан нередко сотрудничает с “верхами” …

— Вы выполняете заказ от Великого Рассвета? — прямо спросил японец, не дав Палачу закончить.

— Прошу прощения, но вы должны понимать, что на подобные вопросы я не имею право отвечать конкретно и задавать их несколько неучтиво с вашей стороны.

— Хм, вот как. А знаете, что ещё не учтиво? Ваш бесцеремонный визит в мою обитель, — гневно и одновременно спокойно возразил вельможа. — Вы распугали всех наших гостей своим появлением, и если вы думаете остаться на Цусиме, то у вас должны быть действительно веские причины, которые я, в свою очередь, должен понимать. Иначе я не стану подвергать неудобству гостей и держать под боком причину их беспокойства. В свою очередь вы должны понимать, что мне многого будет стоить успокоить их и убедить в безопасности, — хозяин говорил грамотно и складно, каждое произнесённое им слово говорило о его знатности и грамотности.

К таким компетентным людям подступиться непросто. С другой стороны, это означало, что у Палача больше шансов, что всё сказанное ею дойдёт до него в правильном ключе. Проще говоря, здесь и сейчас всё зависело только от неё самой.

— Похоже вы и представления не имеете о самой сути нашей работы, — ей не следовало этого говорить.

Гримасу вельможи исказило нечто напоминающие озлобленное отвращение. Палач мысленно опешила.

— Мне не следовало этого говорить, извините, — она склонила голову. — Позвольте объясниться, — вельможа по своему обыкновению небрежно махнул кистью руки. — Моё задание предполагает, что никто лишний не узнает о нём, а то, что меня задержали, прямо тому противоречит. Проще говоря, моё появление на Цусиме не должно было подвергаться огласке. Поэтому ничего определённого о том, зачем я здесь я сказать не могу.

— В таком случае, я не возьму в толк чего вы ждёте от меня? И с чего бы это мне быть заинтересованным в вашей деятельности на подконтрольной мне территории, в конце концов?

— Не жду — надеюсь. На то, что ваш светлый ум поймёт всё и без конкретики. Вы только дайте мне договорить.

Вельможа поморщил лоб, но уступил. Терпение его кончалось.

— Извольте, — сказал он, вновь сопроводив лёгким движением руки.

— Благодарю, — Палач вновь слегка приклонила голову. — Перейдём к сути. Я не должна этого говорить, но сейчас, можно сказать, что мы с вами служим общему делу, вне зависимости от того, кто именно меня нанял. Дело непростое, посему на его выполнение и наняли именно меня, — вельможа и до этого знал с кем именно имеет честь говорить, но теперь у него не осталось никаких сомнений. — Стоит задуматься о том, что “верхам” пришлось прибегнуть к таким крайним мерам не просто так, ведь до этого момента, очевидно, никто ещё не смог с этим справиться. И как бы заносчиво это не прозвучало, но выполню ли я свой заказ или нет в наших общих интересах.

— Угу, в таком случае, объясните почему я должен идти вам на встречу? Разве это не ваше задание? Понимаете ли, я осведомлён о том, как работает ваша организация.

— Так и есть, вы не обязаны, поэтому я и прошу о вашем содействии в надежде на благоразумие. Ведь, как вы уже должны были понять, успех в первую очередь в интересах каждого на чьей стороне стоите вы, и вы можете мне в нём помочь, кабанэ. О многом я не прошу.

Вельможа ответил не сразу. Он знал, что Охота порой прибегает к помощи наёмников и, как правило, это дела по-настоящему непростые, на которые своих собственных бойцов посылать жалко, и причин у Охоты нанять Палача могло быть много, соответственно, вероятнее всего, она говорила правду.

Принятие решения давалось ему не просто, но Палач была терпелива. Она чувствовала, что подобралась совсем близко. Главным было не оступиться сейчас, когда она уже, казалось, нащупала почву.

— Что же. Ваши аргументы мне ясны. Более того я согласен посодействовать вам.