В этот раз было всё «по его», и не без странностей. Эйдан не позволял мне прикасаться к нему, держа мои руки крепко сжатыми над головой. Даже по тому, как он занимался любовью можно было понять, что он обижен.

– Ты за что-то наказываешь меня? – выдохнула я через время, когда он меня отпустил. – Ты сердишься, ведь так?

– Ради тебя Кира я готов пойти на преступление, даже убить ради тебя готов, я могу простить тебе многие вещи, если только и ты будешь готова пойти мне на уступки, – перевернувшись на бок, он задумчиво погладил меня по щеке. – Но ты даже это чёртово кольцо снять не хочешь. Поэтому, конечно, я сержусь!

– Если уж нам выпал в жизни второй шанс, чтобы ты хотел исправить Эйдан? Может, тебе тоже стоит в чём-то признаться, чтобы в будущем, это не сыграло против тебя? Что испортило ваши отношения? – профессионально перевела я стрелки, мысленно похвалив себя за это.

– Наши отношения испортились как раз потому, что я сказал то, чего не следовало бы. Не надо заговаривать мне зубы, я обозначил проблему Кира! Если ты теперь со мной – сними кольцо и убери урну!

– Натан бы пока этого не хотел, – с полной уверенностью произнесла я, нажав на пусковой механизм гнева Эйдана.

– А то, что мы здесь вытворяли с тобой в постели его случайно не беспокоит?! – скрипнув зубами, он вскочил. – Ты что спятила или это какая-то дань обычаям из твоей реальности?

– Можешь думать, что я спятила, как тебе угодно! – я тоже разозлилась на этого обнаженного владыку миру. Нет, мужчина не может быть настолько красивым, должна быть обратная «сторона медали», за такую ношу обязательно расплачиваются. – Я чувствую Эйдан, Натан снится мне каждую ночь, я слышу его голос. Наши отношения не тревожат его душу, а то, как относятся к его памяти. Нужно набраться терпения и немного подождать. Я ведь и так вся твоя.

Ещё одна волшебная фраза. Раздражение Эйдана тут же испарилось, когда вслух ещё раз подтвердили его исключительное правообладание. Он хмыкнул и уже посмотрел на меня другими глазами.

«Мужчины – большие дети»

– Именно сегодня в поместье Прайсов, родители устраивают день памяти Натаниэля. У моей матери конечно особые планы, никак не связанные с поминками Натана, но как обычно соберётся уйма народу и пресса. Я ведь могу рассчитывать на то, что ты придёшь? – какие бы эмоции не мелькали на его лице, поцелуй Эйдана доказывал, что он полон глубокого чувства. И эти чувства теперь принадлежат мне одной.

– Обязательно буду. Как мы будем держать себя на людях?

– Так же как мы держим себя при этой урне! Я не собираюсь ломать комедию и скрывать! Журналюги и так уже выследили нас. Видела газеты?

– Принципиально их не читаю, – равнодушно пожала я плечами.

– Клянусь, наступит день, и я до них доберусь! Закрою каждое вшивое издание!

– Никто и не спорит, ты крученый гвоздь, – прыснув, поддела я его.

Обожаю это делать. Тогда уязвлённый бог начинает целоваться с жадностью. Я немного поборолась для виду, а потом сдалась, но на самом деле побеждённым оказался именно Эйдан.

Оказывается, он в жизни никогда никуда не опаздывал. А тут такая потеха была наблюдать как этот магнит для женщин и финансовых потоков второпях пытается попасть ногой в штанину, ворча и проклиная портного! Но в дверях он всё-таки обернулся, пронзительно взглянув на меня:

– Кажется, я влюбился … и снова в Киру Гроссу.

Я же опоздала намеренно. Когда я явила себя этому обществу – двуличные светские акулы уже были в сборе, в самом разгаре веселья. На мне было длинное обтягивающее персикового цвета платье, искрящееся золотистыми блёстками. Натан не любил траурную одежду, поэтому я и не посмела в такой день нацепить чёрное платье, как основная масса здесь собравшихся. Зато в руках я держала урну с прахом моего покойного мужа, который ни за что не пропустил бы этот маскарад.

Меня засекли с первой секунды, и их якобы непринужденные беседы колоритно оживились. Я сразу же оказалась под перекрёстным огнём сотен пар глаз, но я несла себя гордо, как и урну, с «прайсовским» достоинством королевы. При виде меня Эйдан картинно закатил глаза, но подойдя ко мне ближе – тепло улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой. Нежно обняв меня, он поцеловал меня в губы на глазах у поперхнувшейся толпы, так что я даже спинным мозгом почувствовала всплеснувшуюся неприязнь в мою сторону.

– Вот и моя очаровательная миссис Прайс со своей неизменной мрачной вазой, – многозначительно протянул Эйдан, не собираясь убирать руки с моей талии. – Конечно же, Натан не мог пропустить этой вечеринки, устроенной в его честь, но может быть, ты поставишь его прах у портрета? Что ты вцепилась в эту урну, словно там бомба с часовым механизмом!

– Я не могу его оставить. Эти вандалы способны испоганить даже прах!

– Кира! – медово-зелёные глаза смотрели на меня укоризненно. Я испытывала его терпение. – Доверь это Гарри. Будь благоразумной. Пожалуйста, ради меня.