– Айлин, какая ты стала! Ещё красивее. 

Смущаюсь. 

– Лёня, можно обнять и поцеловать твою женщину?

Получив согласие, обхватывает меня своими накачанными ручищами и целует в обе щеки. Заливаюсь краской. У нас так не принято.

– Знакомьтесь, это Аманат, моя жена.

Не решаюсь спросить, как поживает Лейла. Когда-то они были неразлучны, как мы с Лёней. Я была уверена, что со временем они поженятся, если родители позволят. Тагир рассказывает сам. Оказывается, Лейла вышла замуж раньше всех, теперь у неё уже трое детей. А у Тагира с Аманат двухлетний сын, который остался дома с бабушкой.

Он рассказывает о своей жизни, о наших одноклассниках, а я будто возвращаюсь в далёкое прошлое, где были живы мои родные и ничто не предвещало опасности.

Леонид

Никак не могу насытиться любимой. Не могу перестать касаться её при каждой возможности. Это наваждение, одержимость… Они сильнее меня.

Понемногу привыкаю, что мы теперь вместе. Поначалу не верилось, боялся, что проснусь – и Айлин не окажется рядом. Это такое счастье – торопиться домой, зная, что она меня ждёт. Или заезжать за ней в клинику и вместе возвращаться в нашу общую квартиру, к нашим детям. Какой же кайф – иметь с любимой общую жизнь!

Моя Лина… Моя! Теперь уже навсегда.

Но периодически накрывает от осознания, что мы потеряли одиннадцать лет. Сердце щемит и дыхание сбивается, когда думаю, что все эти годы мы могли быть вместе. Я мог встречать её из роддома, помогать, качать по ночам малышей, отводить их в детский сад, а потом в школу. Может, двумя детьми мы бы не ограничились… 

Если бы не моя родительница! За что она поступила так со мной? Как посмела отнять у меня самое дорогое? Никакие доводы разума и мамины аргументы не могут оправдать её поступок и заглушить мою боль и отчаяние.

Нам с Айлин теперь многое приходится начинать почти с нуля. За годы разлуки мы изменились, повзрослели, стали другими. Мы будто снова знакомимся, узнаём привычки, предпочтения, привыкаем, учимся контактировать друг с другом, ищем общие темы для разговоров. Это не так легко! Лина никогда не признаётся, если ей что-то не нравится или что-то не устраивает. И в этом мне придётся её ломать, потому что она должна научиться открыто выражать свои желания и недовольства.

Возможно, я неправ и перекраивать человека нельзя. Но я знаю – она умеет говорить твёрдое “нет”, и моя задача научить её использовать его со мной в повседневной жизни, а не подчиняться безоговорочно моим желаниям и моему мнению.

Несмотря на сложности, Лина постепенно раскрепощается. Поначалу всё время зажималась: стеснялась меня, боялась, что дети нас увидят. Теперь любимая превратилась в нежную кошечку, которая с готовностью отзывается на мои ласки, особенно когда мы наедине. Оба хронически не высыпаемся, никак не насытимся, не надышимся друг другом, будто навёрстываем упущенное за одиннадцать лет.

В день свадьбы волнуюсь как мальчишка. У нас обычная гражданская церемония: ЗАГС, фотосессия и ресторан. Никаких выкупов невесты и прочей ерунды, поскольку едем мы на регистрацию из одной квартиры. Да и нелепо как-то уже в такое играть.

Айлин потрясающе красива: горящие глаза и изумительное платье делают её самой восхитительной невестой. Мне не удалось уговорить её заменить платок на более традиционный для свадьбы головной убор, но он совсем не портит общей картины. Когда она выходит из комнаты, где над ней с утра колдовал стилист, у меня перехватывает дух. Я настолько потрясён её красотой, что в первый момент теряю дар речи.

– Лина, у меня нет слов! Ты гораздо красивее, чем я мог нафантазировать!

Эдже тоже наряжена как маленькая невеста или принцесса. Она крутится перед зеркалом – настоящая модница. Ох, уж эти девочки! Зато Арслан – серьёзный, солидный парень, в классическом костюме с бабочкой.

Детьми на свадьбе никого не удивить, особенно когда брак не первый. Но чтобы такие большие оказались общими у жениха и невесты – наверняка большая редкость.

Всю свадьбу немного волнуюсь. Не оставляет страх, что моя продуманная бывшая жена может устроить какую-то гадость. Это не в её стиле, но после её участия в афере с документацией меня уже ничем не удивить.

К счастью, всё проходит гладко. И даже мама умудряется расплакаться и попросить у нас с Линой прощения. Возможно, когда-нибудь я смогу оттаять и простить её. Но пока рана слишком глубока и болезненна.

– Лина, тебе не кажется, что твой платок не совсем подходит к новой фамилии?

Жена накануне получила новый паспорт и собирается в студенческий отдел кадров колледжа, чтобы поменять фамилию во всех документах. Я не возражаю против её традиций и религии. Но Тагир мне по секрету сказал, что женщина может не носить платок, если муж разрешает ей это. И Лина вроде бы не возражает, но почему-то никак не решается выйти на улицу с непокрытой головой. Впрочем, я не настаиваю, просто изредка напоминаю. Быть вместе – значит, принимать любимую такой, какая она есть, вместе со всеми её тараканами, какими бы дикими и огромными они ни казались.