— Дай! — прорычал Анджей, резко обернувшись и выбросив из рукава на ладонь кинжал. В голове у него помутилось от ярости. Шагнув к изумлённому Моргану, он приставил лезвие к его горлу. — Ты знаешь о моей смерти, потому что сам пытался убить меня, грязный боров…

Морган замер, выпучив глаза, и испуганно глядя на воскресшего из мёртвых человека. Но в следующий момент, он сообразил, как уязвима сейчас его позиция. Стоит объявить его самозванцем…

— Пан Адамович, — раздался сзади ласковый голос. И, обойдя вокруг Моргана, к Анджею с распростёртыми объятиями подошёл комендант Карнач. — Отдайте мне кинжал. Тут не место размахивать острыми предметами… Проше, пан!

Анджей перевёл затуманенный яростью взгляд на него и позволил забрать у себя из руки кинжал. Карнач передал оружие Бризару и, подойдя к лестнице, опустился на одно колено.

— Монсеньор, — склонив голову, проговорил он. — Перед лицом Господа нашего, Святой Девы Марии, апостолов Петра и Павла, а также святого нашего покровителя графа Раймона Аквитанского, свидетельствую, что этот человек — Анджей Адамович, известный мне с тех времён, когда мы вместе служили в охране господаря Брыли-Симанского на Версее.

— Он лжёт! — рявкнул Морган и с опаской покосился на Адамовича, взиравшего на него со смертельной ненавистью.

— Вы, любезный, смеете обвинять во лжи рыцаря, пользующегося особым доверием в Ордене? — тихо спросил Бризар, подходя ближе и становясь между Адамовичем и Морганом. — Вы обвиняете в лжесвидетельстве коменданта крепости, который только что клялся нашим Господом и святыми? Я предупреждаю вас, что если вы будете настаивать на своём обвинении, то у коменданта не будет иного выхода, как защитить свою честь, вызвав вас на поединок. Вы готовы с мечом в руках отстаивать свою правоту?

Морган понял, что зашёл слишком далеко.

— Я уверен, что Адамович погиб, — пробормотал он. — Этот выглядит как-то не так. Он слишком бледен и чересчур ухожен… Впрочем, я могу ошибаться. Я знаю Адамовича не так хорошо, как его превосходительство комендант. Я приношу извинения за резкость и не настаиваю на своём обвинении.

— Вы берёте его обратно? — уточнил Бризар.

— Я беру свои слова обратно, — кивнул Морган. — Если я не нужен…

— Минуту, — остановил его Бризар. — Монсеньор, — молодой генерал обернулся к Клермону, — всем нам известна, хотя бы в общих чертах, история о том, как господин Морган завладел принадлежащим Анджею Адамовичу катером. Именно это прекрасное маломерное судно, по мнению некоторых, и стало причиной его действий, которые, как выяснилось сейчас, по счастью, не привели к гибели его владельца. Поскольку наш Орден является одним из последних оплотов веры и справедливости в этой Галактике, будет правильным возвратить катер его законному владельцу.

— Каналья, — покачал головой Клермон, глядя на Моргана. — Хотел ещё раз подвести его под монастырь, чтоб удержать катер и отмазаться от своих грязных делишек. Я верю своим рыцарям! Ступай прочь! Катер вернуть хозяину.

Бросив полный ненависти взгляд на Карнача, раструбившего всем историю с убийством и угоном катера, Морган вышел из зала. Клермон, довольно благосклонно взглянув на Адамовича, произнёс:

— Не знаю, зачем вы прибыли к нам, пан Адамович, но вы избавили нас от довольно большой неприятности, задуманной этими дикарями.

— Я прибыл сюда для того, чтоб встретиться с моим старым другом Александром Карначом, в надежде, что он располагает сведениями, которые помогли бы мне найти Моргана и взглянуть этому мерзавцу в глаза, а также забрать у него мой катер, монсеньор. Я благодарен вам за ту милость, что вы оказали мне. И очень сожалею, что невольно нарушил ваши планы в отношении миссии госпитальеров.

— То есть? — нахмурился Клермон.

Потупив глаза, Адамович вздохнул, а потом, искренне взглянув на магистра, вкратце рассказал, как попал с незалеченными после злодеяния Моргана ранами в миссию госпитальеров, они вылечили его, а он в благодарность решил помочь им избавиться от докучавших Степных волков. С некоторой долей юмора он живописал поединок с Корноухим, не поскупившись на подробности того, как тот крушил ряды своих соплеменников. Этот рассказ внёс оживление в ряды рыцарей и вызвал улыбку на лице графа.

— Однако, право же, монсеньор, ума не приложу, откуда эти дикари взяли гранату, — озабочено добавил он.

— Это не важно, — махнул рукой Клермон. — Она теперь в надёжных руках, не правда ли, Даниель, мой мальчик… Позаботься о нашем госте, — он милостиво улыбнулся Адамовичу, а потом мрачно взглянул на Карнача. — А также о тех олухах, которые обыскав прибывших, не нашли у них гранату и кинжал. И капитана к ответу!

— Он недавно был награждён, — напомнил Юханс. — Наверно, зря…

Клермон нахмурился.

— А, это Валуа? Капитан, сдайте награду генералу-комендадору. И благодарите судьбу за то, что ваша оплошность не стоила всем нам жизни!

Побледневший Валуа низко поклонился. Юханс недовольно поморщился. А подошедший к капитану Москаленко не без ехидства шепнул:

— Скажи спасибо за то, что твой хозяин, как и мой, любит окружать себя смазливыми мордашками.

После аудиенции Бризар вышел из зала вместе с Адамовичем. Этот человек понравился ему непринуждёнными манерами, блестящей внешностью и отчаянно смелым поступком, когда бросился грудью на гранату. Впрочем, взорвись она, ему бы, как и остальным, было несдобровать, но сделал это именно он. Даниель внимательно присматривался к новому знакомому, напоминая себе, что видит его впервые, что, по сути, это обычный космический бродяга и авантюрист, а, значит, доверять ему опасно. И всё же он испытывал к нему ту же симпатию, что и к коменданту Карначу, его приятелям и так внезапно ушедшему Псу. В нём тоже чувствовалась уверенность и внутренняя свобода, какая-то сила, которая помогала им в любой ситуации вести себя отважно и независимо, с удивительной ловкостью выкручиваясь из любой ситуации.