— Бертье подменял меня, когда мы ходили вниз, теперь я подменяю его, — ответил он. — А ты что не спишь?

— Думаю, по той же причине, что и ты. Кроме того, есть дело.

Жан с надеждой покосился на него, видимо расслышав знакомый азарт в тоне коменданта. Похоже, он уже созрел для того, чтоб броситься в пекло, лишь бы заглушить этот голос в своей голове.

Карнач нагнулся к нему и, обняв за плечи, шепнул:

— Дуй к Игнату, пусть отвлечёт Юханса и приведёт новобранца в одиннадцатый ангар для маломерок. Скажи, чтоб шли ходами в стене, без свидетелей. Передашь — и бегом ко мне. Понял?

— Я вообще-то понятливый, — усмехнулся Жан и поднялся. — Бертье, на пост! — крикнул он, выходя из аппаратной.

Через пять минут в дверь комнаты Адамовича кто-то постучал. Открыв её, он увидел на пороге Карнача, глаза которого азартно блестели.

— Согласен рискнуть своим катером ради дела?

— Наше дело — сторона, да? — мрачно проговорил Игнат, выслушав Валуа. — Не дожить нам с тобой, Ванька, до свадьбы. Останутся наши девчонки нецелованными.

— Другие поцелуют, Игнат, — усмехнулся Валуа.

— Хотелось бы самому… — пробормотал Москаленко и, развернувшись, направился в покои генерала Юханса.

Какое-то время он шёл, раздумывая, а потом, приняв решение, прибавил шагу. Свернув в узкий коридорчик, который упирался в неприметную дверь, он подошёл к ней, замер, прислушиваясь, потом приоткрыл её и скользнул вниз. Спустившись по узкой винтовой лестнице, он оказался в небольшой комнате, заставленной всяким хламом. Пробравшись мимо пыльных сундуков и шкафов, он остановился в углу, возле старого зеркала в деревянной резной раме, изображавшей врата ада. Откинув с зеркала вуаль, он какое-то время смотрел в чёрный прямоугольник, затягивающий скудный свет от древних люминесцентных светильников. Потом, накинув вуаль обратно, обернулся и подошёл к столу, на котором было расчищено место для старого горшка. В горшке было пусто, по старой глине змеились обугленные трещины. Он заметил это ещё вчера, но не стал говорить Юхансу.

Теперь, подхватив горшок, он завернул его в какую-то ветхую тряпку, то ли вышедшую из употребления скатерть для алтаря, то ли просто поношенную ведьмину шаль, и пошёл наверх.

Подойдя к кабинету Юханса, он осторожно постучал и прислушался. Сначала было тихо, потом дверь приоткрылась, и генерал выглянул наружу. Вид у него был измочаленный, глаза покраснели. Интересно, кто кого на измор брал? Игнат удержался от улыбки и молча отвернул край тряпки. Юханс тупо взглянул на горшок. Потом до него начало доходить и, наконец, он сунул свой нос внутрь и, издав яростное проклятие, выскочил из кабинета.

— Когда ты заметил? — прошипел он.

— Только что, — ответил Москаленко. — Спустился за маслом, в круглом зале осталось на один раз. И увидел.

— Дьявол… — прохрипел генерал. — Как они умудрились это сделать? Это же невозможно! Это катастрофа! Я клялся магистру, что земляне пока исключены из игры, что им не до нас!

— Мне очень жаль, монсеньор.

— На кой чёрт мне твоя жалость! — рявкнул он. — Мне придётся идти туда снова. Прямо сейчас! А ты отведи этого твердолобого в камеру и запри на засов.

— Я понял, — кивнул Игнат.

Встрёпанный генерал умчался, а Москаленко распахнул дверь и вошёл. Землянина в кабинете не было. Движимый дурным предчувствием, он прошёл дальше и с ужасом увидел маленькую дверцу, скрытую за высоким креслом генерала. Она была приоткрыта.

Он ворвался в каморку, куда вела эта дверца и, как оказалось, вовремя.

— Не трогай! — рявкнул он, увидев стрелка возле стоявшего на возвышении сундука. Тот уже протянул к нему руку. — Не смей прикасаться!

Донцов с удивлением взглянул на него.

— Вон отсюда! — скомандовал Москаленко.

Под его горящим взглядом Донцов вышел из каморки и остановился посреди кабинета.

— Девушкой ты мне больше понравился, — заметил он и, с улыбкой пояснил: — Там, в Коруче…

— С огнём играешь, — сквозь зубы предупредил Игнат и, бросив: — Иди за мной, — вышел из кабинета.

Примерно в это время рыцари, наконец, дотащили пожитки Моргана до его дверей в странноприимном доме. Свалив их в кучу, они постучали и, не дожидаясь ответа, ушли. Морган осторожно приоткрыл дверь и выглянул наружу. Увидев свои вещи, он сразу понял, в чём дело, и, изрыгая проклятия, затащил их в комнату.

Заперев дверь, он начал раскрывать баулы и перебирать вещи. Чем дальше он занимался этим делом, тем больше нарастала его тревога. Наконец, закончив, он понял, что среди вещей нет одной чрезвычайно ценной. Быстро одевшись и сунув в кобуру бластер, он направился в ту часть крепости, где размещались ангары.

Сначала он попытался попасть на «Сангрил», но караульные объяснили ему, что катер переведён в ангары крепости по приказу генерала Бризара. Устремившись туда, он быстро отыскал караульную и выяснил у дежурного рыцаря, что катер находится в одиннадцатом ангаре для маломерных звездолётов.