Генерал Юханс спустился вниз и вошёл в круглый зал, прикрыв за собой дверь. Демон опять удивил его.

В центре пентаграммы стояло большое, очертаниями похожее на тучу, кресло, обтянутое черным бархатом. Кратегус расположился в нём, откинувшись на один подлокотник, а через другой перекинув ноги. У него на коленях лежала большая старинная книга, которую он читал. Дочитав страницу, он щёлкнул пальцами небрежно закинутой на спинку кресла руки, и чьи-то невидимые пальцы перелистнули её.

— Кратегус, граф Преисподней, — строго произнёс Юханс, — подчинись мне! Я знаю твоё имя, и ты обязан выполнять мои приказы.

— Потому что это написано в твоих книгах, Дирк? — не отрывая взгляда от страницы, уточнил демон и в очередной раз щелкнул пальцами. — Это написано про экзорцистов. Их привилегии на тебя не распространяются.

— А как тебе понравится это? — Юханс достал из кармана маленький золотой ковчежец и протянул в сторону демона.

На сей раз, тот оторвал взгляд от книги и равнодушно взглянул на изящную вещицу в руках у генерала.

— А что это? — спросил он.

— Палец святого Петра!

— Нет, — демон снова уткнулся в книгу.

— Что, нет? — опешил Юханс.

— Не святого и не Петра. И вообще не мужчины. Её звали Сабина, она была деревенской дурочкой и умерла в возрасте семнадцати лет от пищевого отравления.

Юханс сунул ковчежец в карман и подошёл к пентаграмме.

— Почему ты не хочешь пойти мне навстречу, дьявол? — утомлённо спросил он. — Я не собираюсь просить у тебя ничего особенного. Мне не нужно богатство и бессмертие. Я хочу, чтоб ты сделал одно плохое дело. Очень плохое, которое приведёт к мучительной смерти многих людей, души которых ты можешь забрать.

Демон поднял взгляд и, закрыв книгу, швырнул её назад. Пролетев через границу пентаграммы, книга вспыхнула, а, упав на пол, вдруг растрепалась, и её страницы приняли очертания дьявольского кота. Кот поднялся на лапах-обложках, вытянулся в сторону генерала и прошипел: «Иди сюда, вкусный!» После чего, подскочил и скрылся в одной из ниш.

Демон из-за плеча безразлично наблюдал за ним, а потом перевёл взгляд холодных и блестящих как речной лёд глаз на Юханса.

— Что за дело? — спросил он.

— Ты должен заразить людей, находящихся на баркентине с Земли, каким-нибудь смертельным заболеванием. Например, чумой.

— Почему не холерой? — уточнил демон.

— Можно и холерой, — согласился Юханс. — Чем угодно, только болезнь должна свалить их с ног и привести к быстрой и, желательно, мучительной смерти.

Демон откинул голову назад и задумался. Потом снова взглянул на Юханса и ответил:

— Нет.

— Но почему? — воскликнул Юханс. — Разве ты не дух зла? Разве тёмный дар дан тебе не для того, чтоб мучить и убивать?

— Я дух зла, — согласился демон. — И мой дар дан мне именно для причинения страданий и смерти. Но, если ты внимательно читал свои старые потрёпанные книжонки, ты должен знать, что дьявол может сделать только то, что дозволяет ему сделать Господь.

— Где ты видишь здесь Господа? — усмехнулся Юханс.

— Здесь — не вижу. Но там… — он опустил ресницы и медленно вдохнул, его тело расслаблено вытянулось на кресле. — К тому же, эта горстка землян, запершихся на баркентине, освещённой святыми отцами, покрытой, как шелудивый пёс струпьями, — знаками и формулами защиты, нужна мне для другого. Они свободны и чисты, их души пока не доступны мне. Они ускользнут, даже если я когтями буду вырывать их из этих тел. Но мне жаль портить такие сосуды. Они так молоды, так светлы, так чувственны… Нет, Дирк, мне больше нравится играть с ними, вдыхать в их губы яд вожделения, смущать их незапятнанные души тёмными и противоречивыми страстями, склонять их тела к греху. И именно так, не торопясь, получая удовольствие, я со временем смогу заполучить их души, подчинив и осквернив их тела, превратив их в прекрасные, порочные и смертельные орудия моей мести этому миру.

Он повернул голову и улыбнулся генералу томной улыбкой инкуба.

— Другое дело эта крепость. Здесь много, очень много людей, чьи души измучены и истерзаны, чьи тела изуродованы и порочны, чьи умы извращены и погружены в безумие. Здесь есть, где разгуляться! Здесь можно дни и ночи, недели и месяцы подвергать тысячи живых мукам медленного умирания, разлагая их тела, бросая их души от тщетных надежд в бездну безумного отчаяния, — его взгляд слегка замутился, словно он уже шёл по тёмным коридорам, впитывая в себя человеческий ужас, наслаждаясь стонами и видом умирающих страшной смертью людей. Глаза демона закрылись, и голос стал хрипловатым от вожделения. — А потом, Дирк, эти тысячи душ с готовностью вплетутся в ночные хороводы, кружащиеся среди закрученного в смерчи снега. А я буду парить среди них на чёрных крыльях, свободный и непобедимый, несущий ужас, смерть и разрушение.

Он приподнял ресницы и взглянул на бледного генерала.

— Почему мне не сделать это, Дирк? В этом будет куда больше зла, чем в заражении трёх десятков землян, обладающих к тому же мощным иммунитетом и обширными познаниями в области медицины. А у вас ведь здесь нет хороших врачей. Так что мы выберем: чуму или холеру?

— Подожди! — воскликнул генерал. — Я выпущу тебя из пентаграммы и отдам тебе всех, кто находится в этой крепости. Всех до одного! Но я прошу тебя повременить пару дней. И начать с землян! Не хочешь убивать их? Они нужны тебе для твоих игр? Ладно, пусть живут. Но сделай так, чтоб ближайшие несколько дней они были не способны вмешаться в наши дела. А потом в награду забери всех, кого найдёшь здесь.